Молох Империи. Дилогия
Шрифт:
– Короче, не надрываться, но и не ползать, как ленивые твари после кормежки. Разбиться по парам, – дал Хатан напутственное слово. – Пошли, Мэк, будем вдвоем.
Работа закипела. Мало помалу, гора ящиков таяла. Солнце жгло нещадно, выступивший пот впитывался в одежду и, высыхая, оставлял после себя белые пятна соли. Но никто из работавших не снимал мундир, наученные горьким опытом многодневных мучений, когда уль-тийское светило обжигало незащищенную кожу, которая потом отслаивалась пластами, словно у каких-то пресмыкающихся в период линьки.
Ударно поработав около двух часов, Хатан завел Мэка в трюм звездолета,
– Пережди здесь, я схожу прогуляюсь.
– Давай не долго, другие начнут ворчать.
– Что? – ухмыльнулся Хатан. – Пусть только кто-то вякнет – башню снесу.
Оставшись в одиночестве, Мэк забился в темный угол и, наплевав на все, уснул. С тех пор как он попал на Уль-Тию, его единственная заветная мечта, как и у всех других рекрутов, была как следует выспаться.
Из счастливого небытия сна его вырвали Стук и Нор.
– Где Хатан? – спросил Стук.
– Не знаю, ушел куда-то.
– Ты спишь, а мы вкалываем, – тоном приговора произнес Нор.
– А ты предлагаешь мне самому ящики тягать?
– Ты мог бы и подменить кого-то, – ответил Нор.
– Кого-то – это конкретно тебя?
– Хотя бы.
– Чтобы я вкалывал, а ты спал?
Обстановка накалилась до предела. Мэк чувствовал, что эти двое вот-вот бросятся на него, и внутренне подтянулся, готовясь к отражению. Но тут, в самый напряженный момент, появился Хатан.
– Стук, Нор! – окрикнул он. – Чего торчите? За работу!
Как ни странно, оба подчинились монитору, видимо вспомнив о его кулаках-кувалдах, которыми он, не церемонясь, пользовался в лагере.
– Как прогулка? – спросил Мэк.
– Удачно.
Хатан извлек из-за пазухи литровую бутылку с прозрачной жидкостью. Мэк готов был поклясться, что секунду назад у его друга ничего под кителем не было.
– Чистый спирт, питьевой, – пояснил Хатан, – достал у портовиков. Нашел общий язык, ведь я сам когда-то был одним из них.
– Как ты его пронесешь?
Улыбаясь, Хатан показал на свою флягу, вмещавшую литр воды.
– Одна бутылка уже тут.
Мэк отстегнул свою флягу. Сделав несколько глотков, вылил остальное на пол. Содержимое бутылки перекочевало в новую емкость.
– Единственное, что хреново, Мэк, так это то, что это пойло сильно разогреется на солнце. Но ничего, наши луженые глотки стерпят все.
Мэк сильно сомневался, что оправдает надежды друга, и даже слегка передернулся от мысли о теплом спирте, но однако огорчать его не стал.
Избавившись от бутылки, напарники вновь принялись за работу. За следующие несколько часов до ужина полторы сотни рекрутов почти закончили с бесконечными штабелями ящиков. По сигналу гравитолетов, в них погрузились все рабочие команды и вот воздушные машины отправились в лагерь. В трюме транспортника осталось несколько десятков ящиков, спохватившимся докерам оставалось лишь руганью выражать недовольство в адрес улетевших. Теперь им самим придется доделывать работу до конца.
Вернувшись в лагерь, Хатан построил рабочую группу перед Сэгом и доложил о прибытии.
– Никаких происшествий, монитор?
– Никаких, сержант.
– Хорошо. А если и были происшествия, то я скоро о них узнаю.
Вернувшийся с ужина манипул инструктор поджидал с каким-то небольшим металлическим ящичком, немного превосходящим по размерам подсумок для гранат.
– Сейчас я проведу с вами лекцию по САК – двести шестнадцать, – начал Сэг занятие. – "САК" означает стабилизатор атомный крионический. Двести шестнадцать – вас не касается. Этот прибор служит для защиты от воздействия термогенного оружия. Короче говоря, чтобы ваши окопы не превратились в реку грязи и не погребли вас под собой. Прибор прост в обращении. Перед вами учебный макет, поэтому не надо шарахаться, когда я что-то в нем включу. Итак, вот эти четыре штыря называются заземлителями, они служат для передачи энергии прибора. Вот эти две штуковины называются сетками атомного деструктора. Никогда не лезьте сюда, если прибор включен. Последствия будут самыми плачевными. Вашим шаловливым пальчикам не то что больно станет, им вообще после этого не придется шалить. Вот это – панель активации, снимаете вот эту крышку, снимаете с предохранителя и нажимаете сюда. Вот здесь, – инструктор тыкнул пальцем, – должно засветиться рабочее табло. Если оно не загорелось, значит или вы что-то не то сделали, или ваш прибор не работает. Последнее означает, что вас очень скоро убьют. Всем все понятно?
Как всегда все молчали.
– Тогда начнем практическую часть. Хатан, ты первый.
Сэг передал прибор монитору, с которым тот повторил все в точности так, как показал инструктор. Сэг остался доволен своим монитором.
– Начнем с первого отряда. Фристоун, подводи людей. И еще, – обратился ко всем нишит, – у вас будет возможность попрактиковаться с действующим прибором перед самым выпуском. И если какой-то идиот что-то перепутает… я ему просто не завидую.
Занятие продолжалось до самого отбоя, лишь тогда Сэг убедился, что каждый рекрут и с закрытыми глазами сделает все как надо.
Едва смолк сигнал отбоя и инструктор удалился, как в палатке третьей группы, в которой жил Хатан, все пришло в движение. Ведь у монитора было настоящее сокровище – аж два литра чистого спирта. Имея такое достояние, рекруты готовились устроить себе натуральный праздник.
Рекрута Смили, который наотрез отказался пить и вообще заявил, что Ихеом покарает всех грешников в этой палатке, Вик определил на пост – наблюдать за внешней обстановкой, чтобы в случае опасности предупредить пирующих.
Спирт разбавили наполовину водой, получилось четыре литра самодельного пойла, претендующего на название водки. Закусывать было нечем. Поэтому, кто хотел – запивал.
Шедан удружил всем – он выложил спрятанные им до поры до времени несколько пачек сигарет. И каждый посчитал своим долгом выразить ему, какой он замечательный товарищ.
– Ты прямо находка, – обрадовался Вик, – может поделишься с нами, где достал столько курева?
– Рассказать-то, расскажу, – выпив и прикурив сигарету, ответил Шедан, – секрета тут нет. Сегодня на утренних стрельбах увидел, как один из бээнцев из вещмешка их достал. А там этих вещмешков – уйма была. Ну, я выждал, пока он отойдет в сторонку. Ну а потом, все эти пачки чудесным образом появились в моих карманах.