Молот Вулкана
Шрифт:
Она согнулась в дальнем углу в комочек и уставилась прямо перед собой, крепко сцепив руки. Когда он поднимал ее, то почувствовал, что она дрожит. Она ничего не говорила, пока он держал ее на руках. Казалось, она не осознает его присутствия.
Появившись перед ним, Филдс сказал весело:
— Жареная собака <ироническое сравнение с «хот-догом», запеченной в тесте сосиской>, Баррис, я нашел большую ее часть.
Он торжествующе показал обожженный, но целый металлический цилиндр с отлаженной системой
— Я удивлюсь, если она справится с собой на этот раз, — заявил он. — Она была в подобном состоянии, когда пришла к нам впервые. После того, как пани из Атланты выпустили ее. Это кататония.
— И вы помогли ей справиться с ней? — спросил Баррис.
— Она сама справилась, — сказал Филдс, — потому что сама хотела этого. Она хотела что-то делать. Быть активной. Помочь нам. Она перенесла слишком много. Возможно, этот случай будет слишком тяжелым для нее.
Он беспомощно пожал плечами, на лице у него было сострадание.
— Возможно, я снова вас увижу, — сказал ему Баррис.
— Вы уезжаете, — прокомментировал Филдс. — Куда же вы направляетесь?
— Повидать Язона Дилла.
— А как насчет нее, — спросил Филдс, указывая на женщину на руках у Барриса. — Ее вы тоже возьмете с собой?
— Если позволите, — ответил Баррис.
— Делайте что хотите, — задумчиво произнес Филдс, подмигивая. — Я не совсем хорошо вас понимаю, директор.
Казалось, в этом момент у него пропал акцент.
— Вы за нас или против? Знаете ли вы это сами? Может быть, вы еще не определились, возможно, вам нужно время.
— Я никогда не останусь с этими убийцами, — ответил Баррис.
— Бывают убийцы быстрые и медленные, — ответил Филдс. — И бывают убийцы тела и убийцы души. Некоторые из этих убийств вы совершаете в своих школах.
Баррис вышел из наполненной дымом комнаты в холл, затем по лестнице спустился в вестибюль.
На улице он остановился робокэб.
На женевской взлетной полосе он посадил миссис Питт на самолет, который должен был отвезти ее на его участок в Северной Америке. Он связался со своими людьми и дал им инструкции встретить корабль, когда он прилетит в Нью-Йорк, с распоряжением обеспечить ей медицинский уход, пока он не вернется. И еще у него был один последний приказ для них.
— Не дайте ей покинуть мою территорию. Не отвечайте ни на какие запросы о передаче ее в другой район, особенно в Южную Америку.
Его сотрудник предусмотрительно заметил.
— Вы не хотите, чтобы мы позволили ей появиться в районе Атланты?
— Именно так, — сказал Баррис, зная, что и без его пояснений там поймут ситуацию. В системе «Единства», наверное, не было никого, кто бы мог разгадать его истинные намерения. Атланта был основным объектом, которого все они страшились, большие и маленькие одинаково.
Интересно, чувствует ли Язон Дилл то же самое? — думал Баррис, покидая видеорубку.
Он направился через переполненное и шумное здание вокзала к одной из закусочных. Там он заказал бутерброд и кофе. Он посидел немного, собираясь с духом и размышляя.
Получал ли Дилл письмо, обвиняющее меня в измене? — спрашивал он себя. Сказала ли Рашель правду? Возможно, нет. Возможно, это был план повернуть его назад, удержать от посещения офиса Управления «Единства».
Я должен воспользоваться случаем, решил он. Несомненно, я могу прозондировать почву, найти информацию через какое-то время. Я могу узнать все в течение недели, но я не могу ждать так долго. Я должен повидать Дилла сейчас. Для этого я сюда и прибыл.
И я был с ним, думал он, — с врагом. Если такое письмо существует, несомненно, потребуются «Доказательства». Системе больше ничего не надо. Я буду разоблачен как изменник и признан виновным. И это будет мой конец, как официального лица системы и моей жизни также. Правда, что-то может, от меня и останется, но по-настоящему я жить не буду.
И еще, понял он, я даже не могу вернуться сейчас назад, в собственный регион. Нравится мне это или нет, но я встречался с отцом Филдсом лицом к лицу. Я с ним связался, и любые враги, которые у меня могут быть внутри и снаружи «Единства», получат то, чего хотят, чтобы сократить мою жизнь. Уже слишком поздно для того, чтобы все бросить, чтобы оставить идею спора с Диллом. Отец Филдс, подумал он иронично, вынуждал меня довести все до конца.
Он заплатил за еду и оставил закусочную. Выйдя на улицу, он нанял другой робокэб и поехал к зданию управления «Единства».
Баррис растолкал армию секретарей и чиновников в святая святых Язона Дилла — офисе Управления «Единства». При виде директорской нашивки — темно-красного разреза на сером рукаве его пиджака, служащие Управления «Единства» послушно уступали ему дорогу, оставляя свободным проход из помещения в помещение. Последняя дверь открылась и он внезапно оказался перед Диллом.
Дилл медленно поднял голову, положил кипу докладов.
— Как ты думаешь, что ты тут делаешь? — Казалось, он поначалу не узнал Барриса. Взгляд его упал на директорскую нашивку и перешел обратно на его лицо. — Это неслыханно, — сказал Дилл, — вторгаться подобным образом, без разрешения!
— Я приехал, чтобы поговорить с вами, — ответил Баррис. Он закрыл за собой дверь. Она сильно хлопнула, напугав хозяина офиса. Язон Дилл полупривстал, а затем сполз обратно в кресло.
— Директор Баррис, — пробормотал он. Глаза его сузились. — Вы нарушаете обычный порядок приема. Сейчас вы знаете эту процедуру довольно хорошо.
— Почему вы вернули бланк с моими вопросами? — прервал его Баррис. — Вы утаиваете информацию от «Вулкана-3»?
Молчание.
Лицо Дилла стало бесцветным.