Молот
Шрифт:
— Надеюсь, что твои слова сбудутся, человек.
— Обещаю.
Михаил поднялся со стула.
— Отдыхай, отец. Утром я отправлю тебя на родину. Надеюсь, больше тебя ничего не задерживает на этой планете?
Старик горько усмехнулся:
— Теперь ты и сам увидел истинное лицо тевтонов?
Наместник лишь покачал головой в ответ, совсем как сиятельный отец дернув щекой, — крыть было нечем…
Глава 10
Проводив старика в космопорт, Михаил вернулся обратно в резиденцию. Вчера он совсем закрутился с этим
— Да? — не слишком любезно осведомился Михаил.
— Ваша светлость, к вам опять господин гроссмейстер. По срочному делу!
Молодой человек неприятно удивился: с чего бы это вдруг? Ведь вопрос вроде как решен?
— Ладно. Проси…
Фон Вальдхайм вошел в кабинет, и в помещении сразу стало тесно — тевтон был настоящим гигантом. Едва переступив порог, гроссмейстер низко поклонился.
— Ваша светлость…
— Проходите, гроссмейстер, — прервал его Михаил. — Вчера я, по-моему, закрыл вопрос. Так в чем же дело?
Курт шумно выдохнул и побагровел. Было заметно, что то, о чем тевтон собрался говорить, ему неприятно.
— Ваша светлость, я, конечно, благодарен вам за то, что вы спустили инцидент, произошедший вчера с вами, на тормозах. Но сейчас я прибыл к вам с ходатайством о милосердии. Прошу вас пощадить виконтессу Алисию фон Валлентайн.
— Это еще кто?
— Эта… фройляйн — единственная, кто остался под арестом, как я понимаю.
— Ах она… — Михаил приподнялся, опершись о стол расставленными руками: — Вы хотите, чтобы я сделал вид, что вчера меня не тыкали ножом? Не оставили истекающего кровью умирать в камере? Не обвинили ложно? Или вы, гроссмейстер, считаете, что граждане Тевтонии выше всяких законов?! — Голос наместника налился металлом, ясно давая понять, что просить о пощаде для охранительницы бесполезно. — Гроссмейстер, не заставляйте меня забыть о снисхождении! Я вижу, что проявленная мной доброта расценена вами как слабость. Покиньте резиденцию. Немедленно!
Михаил вновь уселся в кресло, скрестив руки на груди и давая понять, что аудиенция окончена. Тевтон попытался было вновь раскрыть рот, но тут же замолчал, остановленный негромким на этот раз голосом:
— Если вам непонятно, господин фон Вальдхайм, что я сказал, то мне придется потребовать у вас головы всех охранителей участка, в котором я находился под арестом! Всех. Без исключения! Они знали, что в камере находится раненый человек. И смолчали. Следовательно, попустительствовали преступлению! Статья шестьдесят четыре имперского уголовного кодекса. Карается смертной казнью! У вас — два часа на приведение приговора. Исполняйте, гроссмейстер! Немедленно!!! Всех! Без исключения! Служба безопасности Империи проверит, как вы выполнили приказ наместника.
Тевтон побледнел, а Михаил добавил:
— Мое хорошее отношение к Ордену закончилось на вашей просьбе, гроссмейстер. Если вы попытаетесь еще раз попросить о помиловании, то я потребую исполнить статью шесть имперского кодекса — смертную казнь
Отключился от линии, снова посмотрел на тевтона.
— Можете записать на свой счет эти трупы! Вы нарушили присягу Императору. Такова расплата. Ваши подданные нарушили ваш собственный закон. За это они заплатят своими жизнями. Думаю, это будет вам всем хорошим уроком. Исполняйте приказ!
Фон Вальдхайма шатнуло, он едва нашел силы пробормотать:
— Вы достойный сын своего отца…
— О да! И надеюсь когда-нибудь превзойти его. Идите!
Молодой человек едва сдержался, чтобы не выругаться. Тевтон вышел на подгибающихся ногах, а Михаил вновь склонился к селектору:
— Начальника Службы безопасности! — И когда тот отозвался, приказал: — Необходимо подготовить разъяснение вчерашнего инцидента и включить в него сцены казни преступников и членов их семей. Передачу показать по всей планете. Чтобы не было лишних вопросов и разговоров.
— Будет исполнено, ваша светлость.
— Благодарю…
Потом еще долго Михаил сидел неподвижно, сжав побелевшие кулаки, чтобы успокоиться. От этого его отвлек сигнал нового вызова.
— Ваша светлость, Метрополия на линии.
— Соединяйте.
Глубоко вздохнул принц, и тут засветилась голосфера, в которой появился отец. Лицо Императора выражало недовольство.
— Что за ерунду ты творишь?! Хочешь, чтобы тевтоны восстали?
— Вчера ты мог лишиться сына, отец.
Гнев родителя моментально исчез:
— О чем ты говоришь? Как это?
Михаил начал рассказывать. Когда он закончил, Император уже был леденяще спокоен, и это наместнику очень не понравилось. Так и вышло.
— Покажи мне голограмму этой девицы!
Через пару секунд в голосфере возникла фигура охранительницы, сидящей сейчас в карцере. Отец всматривался в нее несколько мгновений, потом сухо бросил:
— На виселицу!
Сын склонил голову:
— Не слишком ли простая казнь для нее?
— Тупа. Жадна. Глупа, как никавийская плесень. С фон Вальдхаймом я переговорю сам.
— Хорошо, отец. А что насчет твоего обещания?
Мгновенная, практически незаметная постороннему взгляду игра чувств на лице, потом спокойный, опять же внешне, ответ:
— Да. С одним условием. Найди себе Симбионта.
— Симбионта?
— Разумеется. Активация должна пройти синхронно у тебя и у нее. Иначе ничего не получится. Это закон. А то бы я сделал себе Симбионта искусственно. Как только отыщешь — сообщи. Я пришлю «Вампира». — Дернул краешком губ и добавил: — Хотя… У меня, кажется, есть кандидатура!
Михаил с изумлением всмотрелся в отца:
— Файра?!
— Забудь. Она еще ребенок и вдобавок — интуит! Но если тебе невтерпеж — твой Симбионт сидит у тебя в карцере, сын.