Момент истины (худ. М.Петров)
Шрифт:
Полуторку в любом случае пришлось бы подгонять сюда, чтобы забрать труп Павловского, но я взял этот узел с собой, чтобы предстать перед Пашей не с пустыми руками. В последний момент прихватил и сброшенную с чердака саперную лопатку.
Полтора или два километра на фенаминовой заправке я пробежал за какие-то минуты, пролетел как на крыльях, вблизи шоссе перешел на шаг и, утишив дыхание, выглянул из орешника.
Полуторка уже стояла на обочине; в кузове виднелись двое незнакомых мне, без головных уборов. Хижняк расхаживал вдоль противоположного кювета, а Паша, болезненно похудевший, с автоматом на коленях, опустив голову, сидел на подножке. Вид у него был измученный, понурый, и я понял, что дела плохи. Очень плохи. Когда есть хоть какой-то результат,
– Вы Лужнова не встретили? – подходя, будто ни в чем не бывало, сказал я.
– Лужнова? – подняв голову, как-то встрепанно переспросил Паша; глаза у него, очевидно, от недосыпания, были красные, как у кролика. – Нет. Что случилось? – разглядывая пятна крови на моей гимнастерке, поинтересовался он.
– Ничего.
Я опустил узел на землю и стал деловито его развязывать, а лопатку бросил рядом, но он поднял ее, повернул и, увидев срез на черенке, оживился:
– Откуда она? Где ты ее взял?
– У Юлии… На подловке.
Подловкой по-своему, по-деревенски, он называл чердак, и я сейчас намеренно так сказал.
Двое в кузове, привстав, смотрели на нас. Я их не знал – наверно, очередные прикомандированные, очередной детский садик.
Я уже развязал плащ-палатку, и Паша не мог не видеть всего, что в ней было. Из сапог Павловского я достал его личные документы и чистые резервные бланки и разложил тут же, как говорится – товар лицом. Но Паша сосредоточенно разглядывал черенок – далась ему эта лопатка! – и ничего больше, казалось, не замечал.
Внезапно он схватил один из листков бумаги – чистый бланк – и ножичком принялся выковыривать на него частицы земли, забившейся между черенком и шейкой лопатки. Остальное его будто и не интересовало.
– Супесь [50] , – разминая крупицы, сказал Паша.
Терпеть не могу иностранных и деревенских слов – мне-то они ничего не говорят. Это я вроде даже слышал, но не мог сейчас вспомнить, сообразить, что оно означает, – из-за этого скота, снесшего себе половину черепа, я все еще был в каком-то раздрызге.
50
Супесь – осадочная горная порода, состоящая из смеси глины и песка, а также почва такого состава.
– Супесь! – повторил Паша и блаженно улыбнулся. – Чистейшая супесь!
Я смотрел на него с опаской, как на чокнутого. Такое тоже может случиться. Когда стараешься вовсю, неделями уродуешься как бобик, а результата нет, а сверху жмут и не переставая кричат: «Давай! Давай!» – можно и чокнуться.
– Что это? – указывая на плащ-палатку и не замечая дюралевого портсигара, вынутого мною из кармана, наконец спросил он, присел на корточки и взял офицерские удостоверения личности.
Надо говорить, а у меня язык присох во рту. Даже фенамин не помогал. Я чувствовал себя как описавшийся пудель… Что называется, бледный вид и холодные ноги…
Раскрыв удостоверения, он вгляделся в фотокарточки и узнал:
– Павловский…
Теперь-то наверняка должно было последовать: «Как же ты его упустил?»
Эти двое вылезли из машины и смотрели на плащ-палатку, как малолетние детишки на новогоднюю елку. Прикомандированные, ввек бы их не видеть!..
61. Оперативные документы
«Весьма срочно!
Егорову
В течение ближайших 3 часов на аэродром Вильнюса специальным рейсом из Москвы будут доставлены экипированные в форму офицеров Красной Армии 12 опознавателей из числа бывших немецких агентов, окончивших радиоотделения Варшавской и Кёнигсбергской школ немецкой разведки, где, судя по радиопочеркам, обучались и радисты активно разыскиваемой нами группы „Неман“.
Под Вашу личную ответственность все прибывшие должны быть немедленно задействованы на рокадных коммуникациях Вильнюс – Шауляй, Вильнюс – Гродно и Вильнюс – Лида.
Работу опознавателен возьмите под свой личный контроль, обеспечив их наиболее интенсивное и рациональное использование.
«Срочно!
Егорову
В дополнение к нашему № И-19486 разъясняю, что все служебные собаки, привлекаемые к розыскным мероприятиям и войсковой операции по делу „Неман“, должны обеспечиваться трехразовым котловым питанием, получая при этом ежедневно полторы суточные нормы продуктов по линии НКО независимо от ведомственной принадлежности. Основание: распоряжение нач. тыла Красной Армии № 7352 от 19.08.44 г.
В июле с. г. на 1-м Украинском фронте у нескольких собак в результате грубого недосмотра было заварено чутье, в связи с чем предлагается обращать внимание на температуру пищи при кормлении. Также необходимо предотвратить закладку некомпетентными поварами в котлы полевых кухонь различных специй, снижающих остроту нюха у собак.
ГУКР Смерш считает нужным еще раз напомнить, что при проведении войсковой операции в Шиловичском лесу собаки, обладающие верхним дальним чутьем и опытом отыскания тайников, должны быть использованы на самых перспективных участках.
Исполнение проконтролируйте лично.
«Срочно!
Егорову
Для непосредственного руководства действиями войск НКВД по делу „Неман“ в Лиду специальным рейсом в 7.45 вылетает первый заместитель наркома внутренних дел с группой генералов и старших офицеров.
При отсутствии у местных органов потребного количества автомашин под Вашу личную ответственность предлагаю обеспечить всех прибывших необходимым автотранспортом.
Исполнение донесите.
«Срочно!
Егорову
Для обеспечения срочных перевозок по делу „Неман“ в полосе Вашего фронта в дополнение к выделенным ранее самолетам с 8.00 сего дня Вам оперативно переподчиняется 142-й транспортно-авиационный полк.
Немедленно свяжитесь с командованием 1-й воздушной армии для возможного перебазирования части машин в соответствии с Вашими соображениями.
«Срочно!
Мазанову
Задержанных Вами по делу „Неман“ ошибочно капитана Боричевского и младшего лейтенанта Кузнецова немедленно освободите.
Начальник Управления контрразведки фронта считает необходимым предупредить Вас о неполном служебном соответствии.