Мона Лиза Овердрайв
Шрифт:
Джекки стояла рядом с Бобби. На лице – тень от увешанных золотыми побрякушками широких полей федоры, шафрановый шарф завязан сзади на шее.
– Теперь за нашим юным другом будешь присматривать ты. – Лукас ткнул в нее набалдашником трости. – Он не без врагов, наш Граф.
– А у кого их нет? – спросила Джекки.
– Я сам о себе могу позаботиться, – сказал Бобби.
Мысль, что Джекки считают более умелой, чем он, возмущала его; в то же время он понимал – так оно и есть.
– Ты уверен? – Лукас качнул тростью, теперь набалдашник смотрел на Бобби. – Муравейник, мой друг, – это искаженный мир. Здесь вещи редко бывают тем, чем кажутся.
Как бы в подтверждение своих слов,
Джекки рассмеялась:
– Вот че-ерт. Лукас все еще таскает с собой эту дубину. Он теперь важный адвокат, однако улица всегда оставляет свой отпечаток. Что ж, на мой взгляд, это неплохо.
– Адвокат?
Джекки только поглядела на него:
– Пустяки, золотко, ты просто пойдешь со мной. Делай, как я скажу, и все будет о’кей.
Ахмед влился в редкое уличное движение, и какой-то рикша бессмысленно прогудел ручным клаксоном вслед удаляющемуся латунному бамперу.
Затем, положив Бобби на плечо наманикюренные пальцы в золотых кольцах, Джекки повела его по тротуару мимо бездомных бродяг в лохмотьях, устроивших себе ночлег среди мешков для мусора, – в медленно просыпающийся мир «Гипермаркта».
– Четырнадцать этажей, – сказала Джекки, а Бобби только присвистнул.
– И все такие?
Она кивнула, размешивая коричневые кристаллы колотого сахара в бежевой кофейной пене. Они сидели на витых чугунных стульях у мраморной стойки в маленькой забегаловке. Девушка одних с Бобби лет с обесцвеченными волосами, залакированными под акулий плавник, орудовала рычагами огромной древней кофемашины. Над медными баками, куполами и горелками раскинули крылья хромированные орлы. Стойка, у которой они сидели, первоначально была чем-то другим – Бобби хорошо был виден тот конец, который сбили наискось, чтобы втиснуть мраморную плиту между двух крашенных зеленым железных колонн.
– Нравится, а? – Джекки присыпала бежевую пену корицей из старой тяжелой стеклянной перечницы. – Думаю, так далеко от Барритауна ты еще никогда не забирался.
Бобби кивнул. В глазах рябило от многоцветия товаров в лавках, да и самих лавок тоже. Казалось, здесь не было порядка буквально ни в чем, ни малейшего намека хоть на какую-то единую планировку. От небольшого пятачка перед забегаловкой во все стороны разбегались кривые коридоры. И единого центрального источника света, казалось, тоже не было. Красный и голубой неон чередовался с неровным белым светом шипящих газовых фонарей, а в одной лавке, которую как раз открывал бородач в кожаных штанах, похоже, вообще горели свечи – мягкий колеблющийся свет отражался от сотен полированных медных пряжек, развешанных на красно-черной стене из старых циновок. Весь «Гипермаркт» полнился утренним шумом, кашлял, прочищая горло. Из-за угла с жужжанием выехал синий уборочный робот «Тошиба», волоча за собой побитую пластиковую тележку с зелеными полиэтиленовыми тюками мусора. К верхнему сегменту его корпуса, прямо над россыпью видеообъективов и сенсоров, кто-то приклеил огромную голову пластмассовой куклы. Голубые глаза, улыбка – черты искусственного лица напоминали знаменитую звезду симстима, но отдаленно, дабы не нарушать авторских прав «Сенснета». Розовая голова с платиновыми волосами, завязанными сзади в хвост ниткой бледно-голубого искусственного жемчуга, абсурдно подпрыгивая, кивнула пару раз, когда робот проползал мимо. Бобби рассмеялся.
– Здесь все о’кей, – сказал он, жестом указывая девушке за
– Подождешь минуту, задница, – вполне дружелюбно отозвалась девушка. Она отмеряла молотый кофе, насыпая его через погнутую стальную воронку в чашку антикварных весов. – Джекки, тебе вчера удалось поспать?
– Конечно, – ответила Джекки и отхлебнула кофе. – Я танцевала во втором выходе, а потом поспала у Джаммера. Завалилась на его тахту, понимаешь?
– Мне бы так задрыхнуть. Каждый раз, когда Генри видит, как ты танцуешь, он потом всю ночь не оставляет меня в покое… – Рассмеявшись, девушка наполнила чашку Бобби из черного пластмассового термоса.
– Ладно, – сказал Бобби, когда та снова занялась кофемашиной, – что теперь?
– Занятой человек? – Джекки холодно взглянула на него из-под увешанных золотом полей шляпы. – У тебя график: куда пойти, с кем встретиться, да?
– Ну нет. Блин. Я просто хочу сказать, это оно?
– Что – оно?
– Это место. Мы остаемся здесь?
– На последнем этаже. Мой друг Джаммер заправляет клубом наверху. Вряд ли кто-то сможет отыскать тебя там, а даже если найдут, в клуб не так-то легко проникнуть. Четырнадцать этажей лавок, и почти все торгуют тем, что владельцам не хотелось бы выставлять на всеобщее обозрение, сечешь? Здесь очень чувствуют чужих, особенно тех, кто задает вопросы. И большинство здешних нам так или иначе друзья. В общем, тебе тут понравится. Хорошее для тебя место. Можно многому научиться, если будешь помнить, что надо держать рот на замке.
– Как я могу учиться, не задавая вопросов?
– Ну, я имела в виду – держи ушки на макушке, скорее в этом смысле. И будь повежливее. Здесь немало крутых, но если ты не будешь совать нос в чужие дела, то и тебя оставят в покое. К концу дня здесь, вероятно, появится Бовуар. Лукас поехал в Новостройки пересказать ему то, что вы разузнали у Финна. Вы ведь что-то у него узнали, да, золотко?
– Например, то, что у него на полу валяются три трупа. Финн сказал, это ниндзя. – Бобби поднял на нее взгляд. – Он какой-то странный.
– Ну, покойники обычно не входят в ассортимент его товаров. Но в общем и целом ты прав, он тот еще фрукт. А почему бы тебе не рассказать мне обо всем? Спокойно н последовательно, не повышая голоса. Как по-твоему, сможешь?
Бобби рассказал ей, что смог вспомнить из своего визита к Финну. Несколько раз она его останавливала, задавала вопросы, на которые он, как правило, не знал ответа. Когда он впервые упомянул Вигана Лудгейта, Джекки задумчиво кивнула.
– Да-а, – протянула она. – Джаммер иногда поминает Вига, если его раскрутить на базар о старых временах. Надо будет порасспросить его…
Под конец рассказа она откинулась назад, прислонившись к одной из зеленых колонн. Низко надвинутая шляпа почти скрыла лицо танцовщицы.
– Ну? – не вытерпел Бобби.
– Интересно, – сказала Джекки, но это было все.
– Мне нужна новая одежда, – заявил Бобби, когда они взобрались по неподвижному эскалатору на второй этаж.
– У тебя есть деньги?
– Блин, – ругнулся он, похлопав себя по мешковатым плиссированным джинсам в тех местах, где у обычных штанов были карманы. – Нет у меня, черт побери, никаких долбаных денег, но мне нужна одежда. Для чего-то ведь вы с Лукасом и Бовуаром меня прячете, так? Ну так вот, я устал от этой кошмарной рубахи, которую мне всучила Реа, и мне надоело ждать, что эти штаны вот-вот свалятся с моей жопы. И я здесь потому, что этот долбоклюй Дважды-в-День решил подставить мою шею ради того, чтобы Лукас и Бовуар смогли проверить свой траханый софт. Так что ты вполне, мать твою так, можешь купить мне какую-нибудь одежду, идет?