Мона
Шрифт:
— Добро пожаловать в «Негреско».
Седрик проплыл мимо с высоко поднятой головой, но через пару шагов Эрик поймал его и вывел обратно через двери.
— Мне нужен свежий воздух. Давайте пойдем к морю.
Седрик что-то сказал по-французски, непонятное Эрику, но без возражений последовал за ним. Солнце уже успело нагреть воздух, и море приветливо блестело. Променад был почти пустынным. Эрик и его спутник перешли дорогу, не дожидаясь зеленого сигнала. Они нашли белую скамейку, которая стояла перед низкой стеной, тянувшейся вдоль берега. Отсюда открывался замечательный вид на бухту. Седрик сел
— Как дела у Ка?
Эрик ответил, уставившись на зелено-голубое море:
— Все хорошо.
Краем глаза он видел, что Седрик смотрит на него.
— Вы хорошо знаете Карла?
Не ревность ли промелькнула в голосе? Эрик повернул голову и встретился взглядом с Седриком. Он был гораздо старше, чем Эрику показалось вначале. Изможденнее. Морщинистые руки, тонкие пальцы и потрескавшийся лак. Ногти были накрашены наспех.
— Я что-то вроде мальчика на побегушках. Фланирую в поисках своей роли среди звездных репортеров. Карл отправил меня сюда, чтобы побольше узнать о террористах.
Седрик сделал еще одну глубокую затяжку.
— Я заметил, что вы не были готовы к моему виду. Удивительно, что Ка ничего не сказал. Он хоть что-то рассказал обо мне?
Эрик отвернулся. Вдалеке плавал мужчина. Голова, как буй, покачивалась на волнах.
— Он сказал, что вы друг и на вас можно положиться.
Седрик задумался над сказанным.
— Мы были вместе почти полгода. Тогда я был другим. Не таким, как сейчас. Не таким отчаявшимся. — Он рассмеялся звонким и нервным смехом. — У меня еще оставалось чувство собственного достоинства.
Количество машин за скамьей выросло, а променад стал заполняться людьми. Седрик перекинул окурок через стену.
— Понимаете, я живу далеко отсюда. Больше полутора часов на автобусе вверх в горы.
Сёдерквист кивнул, удивляясь, зачем он все это рассказывает. Эрик точно не собирался спать с ним валетом в отеле.
Седрик зажег еще одну сигарету. Эрик решил попытать счастья.
— Я хотел бы пообщаться еще и с вашим полицейским. За полезную информацию я заплачу хорошие деньги.
Седрик кивнул.
— Ему правда нужны деньги. Бедный малый. Очевидно, он все проиграл, а жена знать ничего не знает.
— Какой информацией он владеет?
— Я не в курсе. Он говорит, что обнаружил что-то во время штурма квартиры. Что-то очень ценное. Но он жутко боится, что всплывет его имя. Речь идет о вещественных доказательствах, поэтому я понимаю его страх.
— Я хочу встретиться с ним как можно скорее.
Седрик застегнул молнию на сумке и встал.
— Мне пора. Автобусы не так часто ходят. Оставайтесь в номере и ответьте, когда он позвонит.
Большинство прохожих в изумлении смотрели на Седрика. Эрик положил руку ему на плечо.
— Если бы вы знали, как это важно для меня. Сколько вы хотите за помощь?
На лице Седрика отразилось негодование.
— Передайте Ка от меня привет. И ответьте на звонок.
Потом он наклонился и слегка обнял Эрика.
— Берегите себя. У вас несчастный вид.
Антуан повернулся и, несмотря на высокие каблуки, быстрым шагом пошел к переходу. Эрик рухнул на скамейку. Он взглядом провожал высокую блондинку,
Когда он вернулся в номер, кровать уже застелили, а поднос унесли. Часы показывали полвосьмого. Сёдерквист открыл балконную дверь настежь и отодвинул гардины с больших окон. Даже здесь, наверху, воздух пах морем. Эрик направился в ванную и долго принимал душ. Выйдя, он облачился в синие брюки чино и белую рубашку поло. Не надев обуви, сел за стол. Телефон лежал на расстоянии вытянутой руки. Надежда жила. Теперь остается только ждать. Позвонить Йенсу? Из страха или из чувства самосохранения, но Эрик отказался от этой идеи.
Он включил компьютер Ханны. На рабочем столе жена хранила много папок. Одна из них называлась «Фото». Эрик медленно путешествовал по миру воспоминаний. Он остановился на одной из Ханниных фотографий крупным планом в Оре. Розовая шапочка, светлые волосы, заплетенные в косу, горнолыжные очки на шее. Жена уверенно смотрела в камеру таким живым взглядом, что Эрику хотелось до нее дотронуться, но кончики пальцев касались лишь неподвижного экрана. Всего лишь изображение. Ханна не отдыхает в горном домике в Оре. Она лежит в коме в Каролинской больнице. Эрик растерянно взглянул на молчавший телефон.
Потом снова переключил внимание на компьютер. Может, у ЦБИ появилась какая-нибудь новая информация о вирусе? Эрик нашел беспроводное соединение и подключился к сети. Когда он попытался открыть внутреннюю сеть ЦБИ, компьютер запросил сигнатуру. Эрик наморщил лоб и вспомнил про коробочку, которую видел у Ханны в портфеле для компьютера. Он извлек ее, после чего достал из мини-бара пакетик орехов в шоколаде и пиво. С сигнатурой Ханны Эрик быстро вышел в сеть ЦБИ и обнаружил много интересных файлов. Там хранились новые версии «Мона Тцаяд», но пока только способные обнаружить вирус. Здесь не было ничего, что могло остановить «Мону». В документах то и дело всплывало имя Исаак Бернс. Эрик знал, кто это. Международный ИТ-шеф ЦБИ. Бернс считался главным лицом, ответственным за все, что связано с кризисом в банковской системе. Эрик посмотрел на мерцающий экран. Он открыл пиво и сделал большой глоток. Если бы удалось попасть в компьютер Исаака, Эрик узнал бы реальное положение дел. Но класс защиты ИТ-шефа совсем на другом уровне, чем у Ханны. Эрик сделал еще один глоток пива. Получится ли взломать систему? Он отставил банку в сторону и принялся за систему безопасности.
Ему понадобилось полтора часа, чтобы найти брешь в шлюзе. Цифры на экране показывали четверть одиннадцатого. Телефон по-прежнему молчал. Перед Эриком открылось отображение компьютера Исаака Бернса. Эрик начал искать папки и документы, посвященные «Моне». Работа шла медленно. Многое было написано на иврите, и приходилось использовать программу-переводчик.
Тель-Авив, Израиль
В десять двадцать две в ЦБИ сработала охранная сигнализация, и девять минут спустя к работе подключилось «8200», подразделение радиоразведки. Якоб Нахман спустился вниз из своего офиса и теперь стоял рядом с молодым программистом.