Монархическая государственность
Шрифт:
Сочетание бюрократических и общественных сил. Самодержавие и самоуправление
По невозможности прямого действия Верховной власти дальше довольно ограниченных пределов возникает власть передаточная в виде иерархии лиц и учреждений, образующих нисходящую лестницу бюрократии. Эти служилые, чиновничьи органы передаточного управления необходимы во всяком государстве. Но они делаются крайне зловредны, если узурпируют саму Верховную власть, принимая роль ее представительства.
Такую роль демократия может принимать особенно в монархии, так как в демократии узурпация Верховной власти совершается
Узурпаторские наклонности этих служебных сил Верховной власти составляют зло, которое может губить государство и с которым поэтому Верховной власти (всякого вида) должно постоянно бороться, не только в смысле искоренения уже явившейся узурпации, но главнее всего в смысле ее предупреждения.
Действительным средством этой политической профилактики является все, освобождающее силы Верховной власти для "прямого" действия, по слабости которого и является узурпация со стороны служебных сил. В демократии лучшим средством для этого является возможно более расширенное самоуправление народа. Монархия богаче такими средствами (по большей своей способности к контролю), но в числе их и для нее необходимо привлечение к управлению общественных сил, то есть сочетание бюрократических сил с общественными.
В монархиях здоровых это сочетание всегда практикуется, и начинает падать или даже совершенно отрицаться, когда монархия заболевает недугом абсолютизма. Сливая понятие о правительстве и Верховной власти, абсолютизм далее сливает понятие о правительстве и бюрократии, и в конце концов отождествляет самодержавие с бюрократическим управлением.
Ввиду крайней важности вопроса мы остановимся подробнее на рассмотрении абсолютистского учения, сливающего понятия о самодержавии и бюрократическом управлении.
У нас, в России, в 1899 году происходила высоко-поучительная в этом отношении официальная переписка, причем одно важное ведомство выдвинуло целую диссертацию о якобы несовместимости самодержавия с самоуправлением. Эта записка была потом опубликована за границей, и я воспользуюсь ею для обрисовки теории наших бюрократов-абсолютистов в их собственной аргументации *.
* Записка эта издана в 1901 г. в Штутгарте под заглавием "Самодержавие и земство".
Мимоходом не могу не выразить автору записки два личных упрека. Во-первых, он называет меня "революционером", что и неправда, и едва ли прилично в официальной записке, возражать против которой у меня не было возможности. Во-вторых, автор слишком тенденциозно пользуется моей брошюрой "Конституционалисты в эпоху 1881 года" для своей борьбы против земства. Я вовсе не говорил, чтобы земства были каким-то специфическим пристанищем конституционализма, и совершенно убежден, что среди самой бюрократии 1881 года стремления к конституции были по малой мере столь же сильны.
Относительно же самодержавия и самоуправления вот что я писал в то же самое время: "Верховий власть абсолютизма, создает противоположность между государством и обществом и различает управление государственное, с одной стороны,
"Когда появляются между государством и обществом ненормальные ощущения взаимного отчуждения, это верный знак, что бюрократия заняла несоответственно широкое место в управлении, вытесняя общество из государства и таким образом препятствуя Верховной власти находить государственно-действующие силы в самой социальной организации нации. Но само по себе самоуправление, то есть предоставление Верховной властью общественным группам непосредственно заведовать делами в пределах их компетенции, прямо вытекает из монархической идеи".
"Единоличная власть как принцип государственного строения", стр. 127, Москва, 1897г.
Автор записки [124] положительно утверждает, что самодержавие несовместимо с самоуправлением. Он оговаривается, что не отрицает права на существование и самоуправление таких союзов, которые имеют свои частноправовые интересы, как ученые и учебные корпорации, благотворительные общества, торговые компании и т. д. Он допускает и сословное самоуправление, но лишь до тех пор, "пока сословия выполняют свое прямое назначение, занимаются исключительно своими собственными делами, пока одному из них не вверяются административные функции по отношению к другим или всем вместе". В этом случае записка считает их стремления к самоуправлению "неопасными для центральной власти" *.
* Ревнивый абсолютистский дух бюрократии хорошо виден в этой оговорке. Но дворянство у нас имело широчайшие административные права в отношении других сословий, имело в своих руках всю местную полицию и т. д. Неужели это было столь "опасно" для самодержавия? И не явились ли у нас "опасности" для самодержавия, наоборот, только с того времени, когда упразднилось сословное самодержавие и заменилось бюрократическим?
Но за сими пределами самоуправление по теории нашей бюрократии становится опасным для самодержавия.
Самодержавная монархия по этой теории не должна допускать призвания местного населения в лице некоторых его элементов или же в лице его уполномоченных к участию, в пределах закона, в делах государственного управления. Это возможно будто бы лишь для конституционного государства. "При конституционном устройстве, местное самоуправление только форма для децентрализации. Все управление государством от верху до низу проникнуто началом народовластия. Однородность всех органов управления, центрального и местного, выдержана вполне и повсеместно. В государстве же самодержавном противоположение местного самоуправления правительству или (?) Верховной власти неизбежно в том смысле, что здесь означенная власть основана на одном принципе - единой и нераздельной воле монарха, неограниченной самостоятельной деятельностью народных представителей, а местное самоуправление - на другом принципе - самостоятельной деятельности выбранных населением представителей его, действующих лишь под надзором монарха и лиц, им назначенных" (стр. 27).