Mondengel II: Чёрный Трон
Шрифт:
– Берите курс на «Адомур». Сейчас приду.
Элдер заскользил куда-то в сторону своего отсека.
– И к чему это, интересно? – шепнул Агония.
– Он очень напряжён. Его спокойствие исчезло ещё до Сезона. В Сендаре происходит какая-то тёмная муть. Чувствую я, ничего хорошего в ближайшее время не жди.
Фатор невольно вспомнил поведение Насид-Меама. Его фраза до сих пор звенела в голове Кровавого.
Помощники поднялись в отсек управления. На мониторе сообщений по-прежнему беззвучно мигала красная лампочка. Дверь открылась, и вслед за ними вошёл Вожак. Он оставил плазмомёт на оружейной стене у себя, заодно попытался приободриться.
– Великий, всё прошло успешно? – прорычал юный арбитр.
Альбинос прошествовал к монитору сообщений. Он надел на себя одну из старых многочисленных масок.
– Да, Кил-лиэат. Можно и так сказать. Хотя я не уверен, что добился именно того, к чему стремился. На такие жертвы я не рассчитывал.
Нажав несколько кнопок, он начал читать сообщение. Кровавые, нервно
«Великий Гуан-Тант’ер, мне удалось незаметно собрать данные, касающиеся Аттура. Учёные встревожены. Воины мутят грязные воды, стараясь настроить кланы против Верховного Учёного – Елпен-Маолинда. Им всем нужна война с нами, чтобы добраться до трона и захватить наши ресурсы, утверждая свою власть. Их имена: Потинд-Рал (аттур. Потенд-Рал), Моргард (аттур. Морвиин), Тичинд (аттур.Теченд) и Сау-Гканн. Последний меня волнует особенно сильно, так как он, похоже, является теневым Лидером воинской касты Сондара. Официально их представляет Потинд-Рал. Гушинд».
Альбинос застыл над сообщением, перечитывая его снова и снова. Тот Старейшина, что был во сне, эти события, проходящие по тому же сценарию, что и на Аттуре...
– Гуан-Тант’ер?
– Фатор, Кил-лиэат. Будьте готовы к любому повороту событий. В Сендар затесался изменник. Возможно, не один. Заговор с Воинской кастой Аттура. Аттур и Науд-Аурит’сеней объединились, чтобы свергнуть своих Правителей и начать кровавую войну...
Помощники замерли, не в силах что-либо сказать. Одам-ан’де по-прежнему не имел на руках видеодоказательств, подтверждающих его теорию заговора. Предоставить кланам было нечего. Вожак послал несколько сообщений, приказывая Союзникам немедленно прилететь на «Адомур». Он хотел не только обсудить всю сложившуюся ситуацию, исходя из свежих данных, но и заручиться их поддержкой, а также, что немаловажно, связаться с Таск-Маолендом и, по возможности, объединиться с ним.
Насид-Меам приземлился на окраине секторов Предела. Он обнаружил здесь подходящую планету, наличествующую двумя ульями гва’арских ксеноморфов. Один из них находился в нужной фазе развития, как раз тогда, когда преторианцы ищут корабли для миграции в иные миры. Бич приземлился на необходимом расстоянии от улья и открыл грузовой отсек. Хищник установил нужные датчики, которые подадут ему сигнал, когда можно будет спокойно отлетать с ценным грузом на борту. По сути, оставалось только ждать. Ведомый инстинктом, элитный воин улья сам зайдёт на корабль, попытавшись спрятаться на время своей первой миграции. А пока этого не произошло, Бич решил немного поохотиться на местную фауну, дабы пополнить запасы продовольствия в холодильной камере. Он вооружился копьём и отправился в противоположную сторону от улья. Увидев следы крупного копытного, Охотник начал слежку. Яут крался, не создавая шума, периодически забираясь на деревья и тихонько приближаясь к добыче. Сидя на очередной ветке, он увидел силуэт толстокожего грур’арла – местного травоядного зверя размером с бегемота. Бич спрыгнул вниз, готовясь подойти ближе и пробить череп жертве, но внезапно грур’арла что-то спугнуло. Он издал протяжный мерзкий скрипучий звук и понёсся прочь.
– К’жит! Что за бред! – выругался Воин, спрятав копьё за спиной.
Встав в полный рост, он прислушался к своим ощущениям. Что-то было не так. «Я здесь не один». Он напряжённо огляделся. Где-то далеко, просыпаясь, рычали ночные животные. Тишина. Насид-Меам как можно беззвучнее прокрался к стволу ближайшего колючего дерева, желая запрыгнуть на его почти голые нижние ветки... Неожиданно кто-то набросился на Воина со спины, резко повалив на землю. Железная хватка. Бич ощутил знакомые резкие движения, затягивающие его руки верёвкой за спиной. В глазах помутилось... «Великий Кетану, лучше бы я умер там, от рук врага. За что ты так ненавидишь меня? За что мне вся эта боль?» Стиснув клыки, он гневно зарычал. Некто резко развернул его, усевшись сверху.
– Нееееееет!!! – вой, вырвавшийся из самых потаённых израненных глубин, поднял в небо стаю вечерних крылатых. Шрамы на израненном сердце разошлись по швам... Всё нутро затвееточило. Прошлое – ожившее, восставшее и вернувшееся за ним. От ярости плоть затрясло.
– Грязная шлюха! Тварь! Ты посмела вернуться! Немедленно слезь с меня, проклятая сука!
Надменный женский смех.
– Мой риг (аттур. возлюбленный), ты помнишь меня? Ещё не забыл?
Аттурийка погладила когтем указательного пальца маску-лицехват. Стройная, но в то же время с развитыми мышцами. Буйная, безумная и всегда себе на уме. Длинные тонкие валары струились по плечам до самой поясницы. Они были украшены короткими цепочками, закреплёнными на кольца унтаров. Грудь стянута доспехами. Медовая кожа с еле заметными пятнышками сплошь покрыта крупными шрамами. Острые длинные когти. Под блестящей бронзовой маской с орлиным взглядом, небольшими ушами и клювом совы, таились искрящиеся желанием и страстью янтарные глаза. Её звали Радж – Видение, но Насид-Меам всегда кликал её на языке яутжа – Мул-Радж. С ней было связано всё тёмное прошлое Воина, вплоть до его изгнания, понижения в ранге и лишения трёх жвал.
– Стерва... Ты всегда была грёбанной стервой, бросающейся с тыла!
– Ты любишь стерв, Насид-Меам. Твоё сердце не зря дрогнуло предо мной много лет назад.
– Зачем... ты... преследовала меня,
– Соскучилась по своему похотливому самцу.
– Ты сделала меня таким. ВЫ ОБА.
Он встретил её, когда только прошёл обряд посвящения, став Young Blood. Молодой бурлящий твей, доверчивый и жаждущий. Их любовь была страстной, обжигающей, но в тоже время полной романтики и нежности. Во времена Великого Заражения Охотники Волве ходили в самые жестокие зачистки. Тиран терзал юнцов с самых ранних лет. Он приметил способности Бича, его жажду подчиняться, выполнять приказы и во что бы то ни стало добиваться намеченной цели. Это оказалось проклятьем... Верховный Лидер избрал его, решив одарить горькими плодами становления самым приближённым к его могуществу, личным киллером, “цербером”, сидящем на цепи у ног Хозяина. Для Насид-Меама грянуло время тяжёлых испытаний. Волве лично тренировал его, запирая в ульях, устраивая проверки там, где он их совсем не ждал. Все сферы жизни подчинились Владыке. Сердце и тело Воина покрывались глубокими шрамами – порки, боль, кислота, огромные ульи, ожидание постоянного подвоха, алые глаза, наблюдающие за муками отчаянно пытавшейся выжить плоти. Си’нтр за си’нтром нутро Бича деформировалось и калечилось, превращая влюблённого когда-то романтика в жестокого Палача. Чем ближе он становился к Волве, тем больше в нём нарождалось кипящей ненависти и фанатичного обожания. Жуткое противоречие, раздирающее изнутри. Он ненавидел и любил своего Вождя. Его тянуло и подчиняло верховное могущество, но в то же время заставляло бунтовать и жаждать овладеть им. После болезненных испытаний, сломленный и униженный, он находил её... Находил утешение в её нежных объятиях. В страшной несвободной жизни лишь она была единственной отрадой, последним огоньком, заставляющим сердце биться. Запретная любовь в стороне от клана... Сладострастная Радж, всегда жаждущая и такая ненасытная. Волве поднял Насид-Меама до звания первого помощника и вручил плеть. «Теперь ты палач на этом судне. Все порки будут осуществляться твоей рукой». Позже Бич встал в тень Чёрного трона, начав участвовать в политической жизни ятжа. По знаку Верховного Лидера он бесстрашно вступал в спор, буквально бросая вызов Старейшинам. Затем, по мановению руки Волве, он тайно устранял конкурентов. Его начали бояться. Закрепились клички “Палач”, “Правая Рука Тирана”. Владыка был доволен результатом. Да, пришлось изрядно поломать жизнь и психику этого Воина, но он стал тем, кем должен был стать. Правитель забирал его на свои сексуальные игрища, заставляя ублажать чуть ли ни весь гарем, умудряясь направлять его даже в этой сфере. Чи (аттур. Возлюбленная) Насид-Меама почувствовала всё нарастающую развращённость своего избранника. Это пришлось ей по вкусу, позволив раскрыть потаённые грани своей властной, стервозной сущности. Романтическая любовь заменилась страстными, голодными играми плоти, в которых Бич быстро занял нишу подчинённого. Приученный к боли, он уже не мог жить без неё. Вечно ищущая новых ощущений, Мул-Радж стала изменять Воину. Теперь его шрамированной плоти было слишком мало... И однажды он поставил условие, которое она поклялась не нарушать. От этого договора зависели остатки жизни во всё ещё бьющемся жестоком израненном сердце Палача. Но, увы, самка разучилась ценить глубокие чувства, нарушив столь важную для рига клятву...
– Слезь с меня, сука! Пошла прочь! Убери свои грязные когти от моего тела!
Насид-Меам забился, стараясь вырваться из её хватки. Самка начала проникать сквозь ячейки сетки к желанной, иссечённой шрамами плоти. Она знала все его слабые места. Нужно было дать его телу хорошую разрядку, прежде чем приступить к серьёзному разговору. Сейчас он не станет её слушать. Видение сняла свою маску. Мягкие янтарные глаза страстно взирали на возлюбленного. Тонкие изящные мандибулы, свойственные аттурийкам, игриво шевельнулись. Она погладила его по валарам. Самец замер. Он готов был заскулить. Дайте ему взвыть и выбросить из сердца прочь всю боль, скопленную за многие годы. Эти глаза... «Тихо, мой хороший, я с тобой. Ты сможешь противостоять ему. Ты вытерпишь, ведь в тебе сокрыта могучая сила», – раздался её голос из прошлого. Её нежный голос, поддерживающий в самые ужасные моменты жизни.
– Уйди... уйди... прошу тебя, уйди и никогда не возвращайся.
– Тихо, тихо... – зашептала она, нагибаясь и касаясь языком влажной кожи груди.
– Почему... почему... за что? Я ведь любил тебя... Ты обещала мне, за что, Мул-Радж?
Она коснулась мандибулами его маски.
– Каждый выживал, как мог.
Воин яростно взревел в чёрное небо. Он высвободил руки и с силой ударил самку кулаком в висок, отбросив в сторону.
– Грязная шлюха! Да, я вижу, ты с ним забыла обо всём. Даже о том, что верёвки никогда не годились для моего связывания, – ядовито прорычал он, с размаху ударив её ногой в рёбра. Радж взвыла и вскочила на ноги. Держась за бок, она взревела:
– Идиот! Я люблю тебя, до сих пор! Мне нужно было выживать, ведь ты не заботился о том, что арбитры Аттура гоняли меня, как гнусную дичь!
– Не я виновен в том, что ты отказалась от привычного уклада жизни самок! Это твой выбор!
– Я отказалась ради тебя, с’йюит-де!
Внезапно энергосистема Бича издала отрывистый пик, сообщая о том, что груз уже на борту.
– Да пошла ты, – бросил он ей, разворачиваясь. – Не смей более меня преследовать. Я не желаю видеть предателей в своей жизни. Не надейся на прощение!