Mondengel: Легенда о Ночном Хищнике
Шрифт:
Гуан-Тант’ер овладевал ею резко, грубо, по-животному. На пол обильно текла смазка. Смешиваясь с каплями слизи, выделяемой кожей яута, она образовывала скользкую лужу. Задыхаясь в экстазе, Андрейст не молила, не сопротивлялась... Она просто прислушивалась к каждому своему ощущению. Боль, жгучая, как перец и пламя, смешивалась с неземным, даже чуждым земному, приторно сладким ванильным удовольствием. Сердце норовило разорваться в груди, не выдержав такого напора. Время абсолютно потеряло свой счёт. Казалось, партнёры вошли в сферу бесконечности, слившись воедино, здесь и сейчас, навсегда.
Окроплённая не знала,
Наконец, после энергичной ласки клитора, уставшее тело Андрейст дико напряглось. Она ясно ощутила в себе движение золотого кольца, которое так сладко стимулировало лоно и собственный накатывавший оргазм. Буквально через секунду уставшую плоть словно пробило током, и долгожданный хриплый стон заполнил собою отсек. Вслед за ней, как получилось во сне, кончил самец, войдя настолько, насколько позволяло расслабленное влагалище. Мощный рёв Вожака сотряс стены, заставив широкие листья растущих по углам растений завибрировать. Горячее семя, чья температура явно превышала температуру человеческой спермы, обжигающим потоком брызнуло внутрь.
Эндри томно прикрыла глаза, найдя в себе силы прошептать:
– Какой ты горячий...
Обессиленный Хищник завалился на пол. Девушка, опять потеряв “связь с телом”, подползла к нему. Уткнувшись носом в грудь Лунного Ангела, она невольно начала закрывать глаза.
– Не спать.
– Да. Да, да, я здесь... я...
– Это приказ.
Эндри с трудом смогла поднять тяжелеющие веки и только потому, что Вожак бесцеремонно потянул её размякшее тело за ногу в бассейн.
– Оооо, – застонала девушка, пытаясь ударить себя ладонью по лицу в жесте разочарования и досады. – Мой Вожак, тебе мало?
– Мне всегда мало, – пошутил Гуан-Тант’ер, но Посвящённая приняла эту информацию всерьёз.
– Ты смеёшься надо мной?! – успела буркнуть она, прежде чем с головой уйти под воду.
Вынырнув, Андрейст услышала сказанное оптимистичным рычанием: «Да». Она сконфузилась, попытавшись тихонько ударить альбиноса кулаком в плечо, но получилось только поднять руку и нелепо упереться ею в его грудь. Вожак подтянул уманку к себе. Одной рукой он приобнял посвящённую, а вторую фривольно положил на бортик бассейна, в дополнение всего довольно задрав голову.
– Ты... нахал, – буквально “размазываясь”, протянула Эндри, уткнувшись носом в шею самца.
– Да, – уверенно ответил Лунный Ангел.
– Со мной лучше, чем с другими женщинами человеческой расы, ммм?
Ночной Воин окинул Горячую Грацию взором золотых сияющих глаз:
– А со мной лучше, чем с ваши самцы, мм? – как бы передразнивая любопытную девушку, сказал он.
– Так нечестно, – обиженным голоском ответила Андрейст.
– Да? А кусать меня в рука честно?
– Но тебе же понравилось, я вижу, – игривым тоном ответила она, поворачиваясь и обнимая Вожака за шею. Охотник вдохнул аромат её тела. Дразняще облизнув клыки,
– Ты снова заводиться.
Белоснежные сильные руки обняли посвящённую. Гуан-Тант’ер немного опустился, чтобы его лицо было на уровне её глаз.
«Уманы... отчаянные и непредсказуемые. Ты отказалась от целого мира ради меня. Я принимаю твой дар».
Приблизившись, он заглянул в тёмные глаза отчаявшейся на безумный поступок земной девушки. Дыхание Эндри участилось, сердце взволнованно ускорило ритм. Она пыталась отвести взгляд, но не могла. Он был здесь, прямо перед ней, но всё равно казался таким далёким, неприступным, чужим... Тихонько в её голове зашевелилась ужасная мысль. Словно бездонная чёрная дыра, прятавшая в себе притаившееся отчаяние, она образовывала вакуум, пожирая все позитивные впечатления минувших часов:
«Придёт тот миг, когда Лунный Ангел покинет пределы орбиты и нашей звёздной системы. Скорей всего, мы больше никогда не увидимся. Что останется? Пустота. Ледяная пустота космических глубин. Он унесёт моё сердце с собой, а я, если смогу выжить, изо дня в день буду созерцать далёкое сияние холодных звёзд, существуя лишь в грёзах о его возврате. Зачем? Зачем я его полюбила? Зачем он появился в моей жизни? Слишком дорога расплата за столь короткий срок».
Андрейст тяжело вздохнула, едва сдерживая хрустальную слезу. Вожак, почувствовав изменения в атмосфере, тревожно загрёб мандибулами воздух.
– Я... Я хочу с тобой объясниться. Ты можешь меня прогнать, отослать обратно на Землю и вовсе забыть, но... ты должен знать. Я... – девушка опустила взгляд. Ну как такое могло случиться? Как сказать ему, инопланетному воину? Как? Взяв себя в руки, бывшая военная подняла глаза на Вождя. Пора. – Я влюбилась в тебя. Серьёзно влюбилась. Мне очень больно, потому что...
– Ты любить меня?
– Да, – тихо шепнула Эндри, стараясь в точности уловить реакцию Хищника. Как вообще их полигамная мужская часть племени относится к чувству любви? Есть ли у них такое понятие или достаточно спаривания?
– Сильно любить?
– Сильно. Очень сильно. Не знаю, как описать в масштабах Вселенной.
Гуан-Тант’ер провёл ладонью по щеке девушки. Запустив руку в её дреды, он шепнул:
– Сказать мне это так же, как во сне.
Ирмолинд-Зигв’а выгнулась, словно пантера и, прижавшись к избраннику, жарко зашептала:
– Я люблю тебя...
– Ещё...
– Я люблю тебя, мой Вожак...
– Сказать это ещё...
Самец нежно ласкал её шею, наслаждаясь тремя заветными словами, отчаянно срывающимися с губ поверженной им человеческой самки.
– Люблю... и жизнь за тебя отдам, мой воин...
– Эндри... – самец тихо назвал её земное имя. – Ты не остаться одна. Когда-нибудь я вернусь, Земля – мой основной охотничий угодья, к тому же теперь, здесь, у меня есть самка.
– Ты ведь не забудешь меня?
– Нет. Такое не забываться, никогда.
– Но ведь у тебя полно...
Лунный Ангел не дал уманке договорить, уволакивая в сладкий поцелуй. Андрейст ощутила нечто странное: прошло слишком мало времени, а её тело уже пробудилось для продолжения сладких игр. Возможно ключ таился в запахе самца или же он как-то воздействовал непосредственно на разум? Что если телепатическими командами умной технике дело не ограничивается?