Моника 2 часть
Шрифт:
– Что случилось, Сегундо, почему ты не на парусе?
– Он в хороших руках, капитан. Угорь и Мартин на нем, а так как буря стихла, я подумал, что я, возможно, нужен вам на смену… Вы знаете, что капитан сильно ранен? Что рулевой и первый лоцман остались в воде? Что единственный на борту командует офицер, который задержал нас, что больше нет моряков?
– Да, Сегундо, я прекрасно все это знаю.
– Корабль, как вы говорите, в наших руках, капитан. И если бы не мы, то прошлой ночью мы потерпели бы крушение и ударились о камни Гренадин, сели на
– Да, Сегундо, знаю. Выполняй работу.
Сегундо колебался. Над горами острова Гренада ветер сметал тучи, а в розовом цвете показался первый луч зари. Хуан снова сверил компас, и затем приказал:
– Через полчаса ветер сменится. Посмотри, сможем ли мы поднять другой парус на неповрежденной мачте, чтобы сменить курс, когда погода изменится.
– И мы можем уехать в конец мира! – развеселился Сегундо с надеждой, которую едва сдерживал. – Если разрешите, капитан, я позабочусь избавиться от береговой охраны, или того, что от них осталось… С ними мы не можем уехать далеко… о нас знают!
– Нет, Сегундо, мы никого не будем убивать.
– Капитан, это единственная возможность, которая есть у вас и у нас. Возьмем курс на континент, высадимся в Гвиане, и там пусть нас ищут!
– Нет, Сегундо, мы не будем сбегать. – И властным тоном приказал: – Поднимай другой парус. Сегундо, делай то, что я приказываю!
– Хорошо, капитан. Я из-за вас. Не из-за себя говорю. У меня нет судебного процесса, обвинения, мне ничего не смогут сделать, но вы так глупы, что суетесь в пасть волку…
– Делай, что я приказал, Сегундо. Сменим курс. В Сен-Пьере осталась дама, к которой я хочу вернуться, я бы заплатил за это любую цену!
Сдерживая бунтарский поступок, Сегундо покорился голосу Хуана. Его фигура уменьшалась, удаляясь, исчезала на мокрой узкой палубе, а с другой стороны рулевой рубки появился человек с испуганными глазами, с бледным и искаженным лицом. Взгляд измерил с ног до головы крепкую мужскую фигуру, которая внимательно вела корабль. На полу, рядом с ним, завернутый в мореходную куртку, спал негритенок, как ангел; лицо молодого офицера посмотрело странным взглядом, затем со страхом и любопытством на того, кого взяли на Галион как заключенного и связанного… Он долго не решался, словно подбирал слова, чтобы заговорить, словно боролся между двух страхов, усиленно сдерживая волнение… пока наконец не произнес с дипломатичной улыбкой:
– Мы вышли из этой передряги, не так ли? Буря стихла, и если мне не кажется, перед нами стоят горы…
– Санта Каталина, горы Монтейн и Майклан… Вы знаете остров Гренада?
– В этом случае, единственное важное то, что вы знаете. Столица называется Сан Хорхе… Я так понимаю, что это важный порт. Вы знаете, как нам приблизиться. – Вскоре, офицер сменил угоднический тон, и с беспокойством спросил: – Послушайте, почему вы сменили курс? Почему повернули корабль? Чего добиваетесь? Если вы думаете посмеяться надо мной…!
– Успокойтесь, офицер, и уберите
– Уже убрал. Вы злоупотребляете ситуацией… Вы не поведете корабль в Сан Хорхе?
– Я знаю, что нам нечего там делать.
– Послушайте, – казалось решил офицер. – Не знаю, в чем вас обвиняют и какие есть доказательства. Я ограничиваюсь тем, что выполняю приказы начальников арестовывать и брать на себя надзор на этом корабле, пока не передам вас властям Мартиники. Я знаю, что все изменилось… Знаю, что мы очень обязаны вам…
– Но ведь это ерунда, не так ли? – заметил Хуан с изящной иронией. – Вы прошли бурю, уже не нужно бояться… Вы увидели британские острова… Как удобно выполнить миссию, учитывая, что произошло, отправив нас в тюрьму Сан Хорхе! Думаете, я такой дурак, чтобы сдаваться новым ищейкам, страдать от издевок и грубостей?
– Мы схватили вас обычным образом… О вас говорили, как об опасном человеке, – как-то торопливо пытался извиниться офицер. – Мне действительно жаль, что с вами случилось. У меня не было намерения вести себя со всеми вами слишком сурово…
– Слишком, нет, понятно. А также не было необходимости… Было достаточно завести речь о тех, кто попал в ваши сети закона, не имея ни влияния, ни званий, ни удачи. Бедные люди, бедные нищие! Для чего нас уважать? Ведь так мало стоит жизнь бедного человека! Для вас, офицер, чего стоит теперь этот корабль в моих руках? Видите? Мы меняем курс… Идем на Север… Ваш британский остров остался позади… Теперь роли сменились… Мне достаточно дать сигнал людям, чтобы они выбросили вас в море…
– Что вы говорите? Вы шутите? Чего вы добиваетесь?
– Ничего. В лучшем случае это будет вам уроком, которым вы не воспользуетесь. Как мало значит тщеславие эполетов, офицерский титул, когда человек находится в беде!
– Что вы со мной сделаете?
– Ничего. Мы едем на Мартинику… Вы завершите свою миссию, только на несколько часов позже.
– На Мартинику? Но мы очень далеко, двигатели не работают! Мы не сможем доехать!
– Ветер поможет. Мы плывем с парусом, который понимает только Хуан Дьявол…
– На самом деле я даже не знаю, что и сказать, – заявил удивленный и благодарный офицер, хотя все еще испуганный. – На Мартинику… Когда мы туда прибудем?
– Мы будем в Сен-Пьере завтра вечером, если ветер не сменится.
– Если так, полностью рассчитывайте на нашу благодарность, и если я могу что-то сделать для вас…
– Да. Наполните мою трубку табаком и прикажите приготовить что-нибудь поесть для моих людей…
Хуан снова посмотрел в мореходную книгу, медленно повернул направо и посмотрел горящим взором темных глаз на широкое море, понемногу успокаивающееся, пока солнце разгоняло тучи и омывало золотыми лучами его гордый лоб, широкую грудь, мускулистые руки, голову с черными вьющимися волосами, сжатые губы, которые не позволяли сбежать главной болезни его души, которая видела сквозь ветра и моря Монику де Мольнар…