Моника 2 часть
Шрифт:
– Поговорим серьезно, Ренато. Чего вы добиваетесь? Что делаете в Сен-Пьере? О чем говорит новость, что «Люцифер» в Доминике и загружается в том или ином порту?
– «Люцифер» арестуют, как только он кинет якорь в Розо, а капитана схватят именем закона Франции. Вернитесь в Кампо Реаль и передайте матери, что я верну Монику любой ценой.
– Вернете Монику? Так значит, это правда? Вы забрали поручительство за Хуана и подали иск против него.
– Мне ничего не оставалось, кроме как попросить губернатора согласиться выдать беглеца от правосудия.
– Но
– Но не докажет, – твердо отверг Ренато. – К тому же я преследую его не из-за денег.
– Я уже понял, понял. Но обвинять его, повернуть все таким образом, пусть даже прозвучит сурово – но это низость. Это подлость!
– Поступки Хуана Дьявола хуже! – вспылил Ренато. – Любой путь хорош, если ведет к цели, которую нужно достигнуть любой ценой. Разве вы не понимаете, Ноэль? Моника невинна, ее не в чем упрекнуть. Я должен остановить этот корабль и вырвать ее из рук варвара, которому вручил ее. Я обезумел от ревности, ослеп от отчаяния и гнева, не говоря уже о том, что не имел права на безудержную злобу.
– И кто вам это рассказал?
– Кто знает об этом лучше всех. Десять часов! Мне назначено на это время. Губернатор ждет, чтобы уладить последние детали. Должен покинуть вас, Ноэль, и мне кажется, вам следует вернуться ночью в Кампо Реаль. Не знаю, сколько я пробуду в Сен-Пьере. Ваши усилия защитить Хуана Дьявола бесполезны.
– Вы проверили, губернатор?
– Можете прочесть телеграмму, друг Д'Отремон. Шхуна «Люцифер» загрузила ром, какао и соленое мясо в Портсмуте, часть в порту Сан-Хосе, другую часть в Розо, власти уже осведомлены. Первая формальность – отправьте в комендатуру порта номер корабля, и прежде чем тот выгрузит мясо, его арестуют.
– Хорошо, осталось прояснить, что будет с Моникой де Мольнар.
– Ну, законно она жена задержанного капитана. В любом случае доверьтесь английским властям Доминики, они помнят о манерах кабальеро. Все зависит от ее позиции.
– Она поведет себя как освобожденная пленница.
– У меня есть сомнения, чем больше я перечитываю письмо доктора Фабера.
– Я очень уважаю ваше с Фабером мнение, губернатор, но простите, я верю только собственным убеждениям. Когда выйдет береговая охрана?
– Через двадцать минут. Экипаж ждет внизу. Как и обещал, я повезу вас к пристани, чтобы поговорить с капитаном.
– Я не желаю облегчать себе путь, губернатор: я поеду на этом корабле.
– Вы? Самолично? – удивился губернатор. – Гражданские не путешествуют на военном корабле.
– Я прошу о большой услуге. Это особые обстоятельства.
– Ради них я подчинюсь вашей воле. Ваш пропуск оформлен. Еще вам совет: благоразумие и хладнокровие. По последним сообщениям Хуан Дьявол очень опасен.
– Это меня не остановит, губернатор!
«Люцифер» бросил якорь у английского городка Портсмут, представлявшего собой полукруг маленьких цветных домов вдоль бухты Принца Руперта. Стояли первые часы звездной ночи. К борту шхуны подплыли три баржи, сгружая груз на изящный, сильный и узкий корпус богемного пиратского корабля, и осталось лишь зарегистрировать бумаги.
– Все в порядке, Сегундо?
– Все в порядке, капитан. Груз в трюме в целости и сохранности.
Хуан удалился твердым шагом. Сегундо с любопытством посмотрел на него, когда тот остановился у запертой двери каюты. За слабой перегородкой из досок находилась она, отданная ему в руки законами общества, послушная и нежная для этой странной новой жизни. Хуан думал, что Моника де Мольнар, возможно, теперь не отвергнет его, возможно, она совершенно изменилась. Но эта мысль напоминала искру света в полумраке. Медленно он отвернулся и посмотрел на водное отражение звезд, таких чистых и далеких, невольно сравнивая Монику с ними, и прошептал:
– Нет, она не моя, и никогда ей не станет!
– Я его, его навсегда…
Трепещущая и восторженная Моника позволила слететь этим словам, которые перед ее совестью обнажали правду души. Долгое время она смотрела со страхом и желанием, со стыдливой надеждой на слабую дверь, что она откроется, а за ней покажется Хуан. Об эту дверь сталкивались их мысли и отскакивали в разные стороны, в бесполезном поиске своих потерянных сердец. Достаточно шагнуть и сказать, открывая сердце. Но ни один не сделал шага, не произнес и слова. Как Хуан, она тоже повернулась спиной, прислонив измученный лоб к иллюминатору, посмотрела на мерцающие над морем звезды. Если бы он взглянул на нее иначе, пришел к ней нежный и страстный, она бы произнесла вслух его имя, безуспешно повторяемое:
– Хуан, Хуан… Если бы ты меня любил!
– Искать Монику? Самолично искать Монику? Вы уверены, Ноэль?
– Я своими глазами видел, как он сел на корабль. Он отверг мое общество, велел возвращаться, не лезть в его дела, и как вы понимаете, я ничего не мог поделать. Он пошел в дом губернатора, затем проследовал в экипаже до пристани, сел вместе с береговой охраной на корабль; и все это при поддержке губернатора. Ренато удалось получить то, в чем вам отказали и даже больше: приказ о немедленной выдаче.
София Д'Отремон провела кружевным платком по вискам и протянула руку за флаконом, который Янина поднесла тихо и прилежно. Стояла утренняя жара со спертым воздухом, а старый нотариус поведал:
– Он сказал, что его свояченица совершенно невинна, и он должен вырвать ее любой ценой из рук этого варвара, кому в момент помешательства и ревности отдал ее.
– Невинна? Совершенно невинна? С кем говорил мой сын до принятия такого решения? Кто мог ему рассказать? И когда? Кто? Янина, с кем говорил мой сын вчера вечером? Ты можешь сказать?