Моника 2 часть
Шрифт:
– Если не потерпел кораблекрушение! – с огромной тревогой пророчила Моника. – Если с Хуаном что-то сделала проклятая охрана, если он простился там с жизнью, я никогда не прощу виновных!
– Надеюсь, все не настолько серьезно, по крайней мере я избавлюсь от угрозы, что ты никогда мне этого не простишь, – проговорил Ренато неестественно спокойно. Переменившись в лице, он воскликнул: – О! Думаю, там шлюпка с провизией.
Он подошел к борту корабля, напряженная и потерявшая надежду Моника – вслед за ним. Ренато быстро отошел и разговорился с моряком, который взобравшись по
– Твой Хуан Дьявол спасся. Вот официальная телеграмма от лейтенанта Бриттона, которому приказано было схватить и сопроводить его для передачи властям Мартиники.
– Что там говорится? О чем говорится в сообщении?
– «Галион» прибыл в Сен-Пьер, преодолев бурю на Гренадинах. Капитан и пять моряков ранены. Хуан Дьявол мастерски спас положение. Прошу принять во внимание его особые заслуги». И подпись «Чарльз Бриттон, Лейтенант Британских Островов Доминики». – Прочитав сообщение, Ренато с мягкой иронией проговорил: – Длинная телеграмма и прекрасная новость для тебя, не так ли?
– А для тебя нет? Или ты хотел бы, чтобы Хуан…?
– Нет, Моника, – благородно уверил Ренато. – Я не желаю ему несчастья, вопреки всему, хотя Хуан – все более ненавистный враг. Я не могу желать ему худого, потому что нельзя окончательно возненавидеть брата. Возненавидев свою кровь, мы возненавидим себя, чувствуя причиняемую боль, – он сделал паузу и, успокоившись, предложил: – А теперь я исполню твое желание и прикажу отчаливать.
– Что? Вы? Одна?
– Да, губернатор, совершенно одна. Моя бедная свекровь чувствует слабость.
– Она известила и попросила меня…
– Еще об одном приеме. Но задержалась с ответом. Она устала. Отдыхает, и я решила занять ее место. Полагаю, для вас это то же самое. – Мягкая, учтивая, с изящной улыбкой на чувственных губах, отвечала Айме на беспокойные вопросы губернатора Мартиники, а затем повернулась к единственной спутнице: – Подожди там, Ана. Уверена, сеньор губернатор примет меня, мы немного поговорим.
Старый губернатор стоял в нерешительности. Шел восьмой час вечера, тихо слуга-негр зажег большие светильники в кабинете, чей свет показался Айме де Мольнар красивее некуда. Не дожидаясь приглашения, она прошла через приоткрытую дверь, оставив смуглую служанку.
– На самом деле, молодая сеньора, боюсь, мы исчерпали эту тему сегодня утром, – попытался извиниться смущенный губернатор. – Откровенно я сказал донье Софии, оставил на столе письма, но дело усложняется и становится все безнадежнее. Кроме того, все словно сговорились придать ему театральность.
– В таком случае, говорят правду? Хуан вел себя героически? Спас корабль?
– Если верить Чарльзу Бриттону, мы должны наградить Хуана Дьявола.
– А почему в это трудно поверить?
– Это поведение не сочетается с предъявленными обвинениями, а богатое воображение и общественное мнение обернется против вас, особенно против Ренато и вашей сестры.
– Но имени Моники нет в деле.
– Да все уже знают, что она ключ ко всей истории! Судьи и свидетели хотят, чтобы кто-то проболтался. Поэтому я не хотел возбуждать дело и сопротивлялся настойчивости Ренато Д'Отремона. Но все зашло слишком далеко, чтобы идти на попятную, а теперь… Теперь вы узнаете, к какому позору все это приведет!
– А если я попрошу вас о большом личном одолжении?
– Я в вашем распоряжении, но прошу вас…
– Я хочу поговорить наедине с Хуаном Дьяволом. Разумеется, речь идет о личной встрече. Почему бы мне не дать эту возможность?
– Вам? Именно вам? Не возбудит ли это еще большие пересуды?
– Но если никому не сообщить…
– Как бы это ни скрывать… Такая женщина не проскользнет незамеченной.
– Но я могу поменяться одеждой со служанкой в ночной темноте, с головой закутавшись в шаль. Обязуюсь сделать это с полной осмотрительностью. Если вы дадите мне пропуск, я беру на себя остальное. Никто не узнает. Пусть это останется между нами, а двое смогут молчать. – Она приблизилась к нему с кокетливой улыбкой, обволакивая ароматом духов, и усмехнулась, увидев трясущиеся старческие руки. – Я буду вам благодарна всю жизнь, губернатор. Я совершенно уверена, что смогу все изменить. Пропуск с вашей подписью, печатью и…
– Хорошо. Подождите…
Губернатор подписал. Все еще нерешительно он смотрел на победно улыбающуюся Айме, которая почти вырвала бумагу из его рук.
– Сен-Пьер, Сен-Пьер, правда?
– Да, Моника, мы приехали. Но если я имею право дать хороший совет или попросить, поехали в Кампо Реаль. Твоя мать ждет тебя. Обеспокоенная сестра осталась там, моя мать…
Ренато решительно взял Монику за руки, и его умоляющий голос прерывался от волнения. Но Моника уклонилась от рук и отказалась:
– Я не уеду из Сен-Пьера, не покину Хуана. И если ты что-то хочешь сделать для меня, то помоги мне навестить его этой ночью. Мне нужно его увидеть, поговорить, узнать, как себя чувствует. Ты сможешь сделать, мне это нужно. Я сойду с ума, если откажешь!
– Хорошо, Моника, успокойся. Не нужно так умолять. Я сделаю все возможное. Думаю, как законная жена Хуана Дьявола, у тебя есть право посетить его. И если нужно, я сам проведу тебя.
Увлекая за собой служанку, пряча лицо и фигуру в широкую шелковую шаль, Айме поспешно спустилась по широким лестницам дома губернатора и вышла через боковую дверь, избегая зевак и офицерской охраны у входа. Там стоял ее экипаж; хозяйка и служанка быстро сели в него, и Айме приказала кучеру:
– Послушай, Сирило. Разворачивайся очень медленно. Нам нужно завернуть за госпиталь и подойти к форту Сен-Педро. Когда прибудем туда, я скажу, что делать дальше. Поезжай, трогай!
– Ай, хозяйка! – запричитала напуганная Ана. – Вы попадете в большую беду.
– Опусти занавески и раздевайся, – напомнила раздраженная Айме. – Поменяемся одеждой. Давай сюда блузку и юбку. А ты оденешь мою одежду и завернешься в накидку. Давай косынку. Нет, погоди! Я закрою лицо накидкой. Возьми вот эту вуаль.