Монсегюр. В огне инквизиции
Шрифт:
Иван поспешил объясниться:
— Та вещица, которую вы обнаружили в нашем мешке — одно из сокровищ, которое хранил у себя Бертран Мартен.
— И зачем же он передал её вам? — еле сдерживая гнев, спросил рыцарь.
— Потому что эта вещь принадлежит нашему клану. И сейчас мы нуждаемся в ней.
Анри на минуту задумался. Что-то тут было не так. То, что вещал пленник, было, конечно, явной нелепицей. Но, с другой стороны, вещица действительно выглядела необычной.
— И что это за вещь?
— Мы не знаем, как она действует, как её можно открыть и что там внутри. Мы только посланники. Должны были доставить её предводителю нашего клана, который живёт далеко на севере. Одно мы знаем точно: нельзя пытаться силой открыть эту вещь, иначе можно навлечь гнев духов, охраняющих шкатулку.
Анри сверлил глазами Оболенского. Всё это ему
— Не думай, что я поверил тебе, — наконец сказал Анри, перейдя на «ты».
Его бесил этот нахальный малый, явно не принадлежащий к знатному роду. Одно то, что он даже не вынул меч из ножен, когда его пленяли, говорило о его трусости или о неумении обращаться с оружием рыцарей. Ни то, ни другое не свойственно людям благородных кровей. Мало того, этот простолюдин имеет наглость разговаривать с рыцарем без надлежащей почтительности. Ни разу из его уст не вылетело должного обращения: «сеньор» или «господин».
Анри встал и подошёл вплотную к Оболенскому. Глядя ему прямо в глаза, он повторил:
— Я не люблю лжецов. Но раз ты не хочешь говорить правду, придётся допросить твоего приятеля, а затем даму.
И он бросил выразительный взгляд на Аню.
— Я не лгу! — выкрикнул Оболенский.
— Сейчас посмотрим.
Он подозвал одного из воинов и велел принести ему меч. Тот мгновенно выполнил приказание.
— Что вы собираетесь делать? — еле слышно пролепетал Иван.
Анри сунул остриё меча в огонь. Оболенский прикрыл глаза. В сознание ворвалась страшная мысль: сейчас его будут пытать.
«Господи, что же делать? — в отчаянии думал он. — Бежать? Куда? А друзья? Потом ведь будут пытать их».
Он первый раз в жизни по-настоящему растерялся. Что бы он ни сказал, ему не поверят. Да и что он может сказать? Правду? Что они из будущего? Это ещё хуже, чем сказка о тайной миссии. Анри вообще придёт в бешенство. Может быть, припугнуть его? Да, Сашка что-то говорил про шантаж. Иван стал лихорадочно вспоминать, чем можно запугать своего мучителя. Но, как назло, в голову ничего не приходило. А может, и не было у Анри тайн? Хотя это вряд ли. У каждого человека есть свой «скелет в шкафу». Иван поднял глаза к небу и про себя взмолился: «Господи, помоги мне! Укажи путь! Хоть намекни…»
Саша и Аня тоже поняли намерения Анри. Саша подумал о том, что руки у него связаны, но ноги-то свободны. Он вполне может «раскидать» ими человек трёх, не меньше. Не зря же занимался пару лет каратэ. Однако если хорошенько подумать… Как говорит русская пословица, против лома нет приёма окромя другого лома. Десять мечей против двух ног — перевес явно не в его пользу. Даже знаменитый Брюс Ли вряд ли бы справился. Остаётся рассчитывать на чудо и молиться Богу, чтобы всё было не так страшно.
Аня, не отрываясь, следила, как раскаляется докрасна меч и так же, как и её друзья, молила Господа о помощи. И почему только в самую страшную минуту люди вспоминают о Боге? Причём даже закоренелые атеисты. Да потому что мы верим в чудо. И ещё верим в то, что чудо может сотворить только Бог. Парадокс! Но какой типичный для всех людей.
Анри вынул меч из огня и подошёл к Ивану. Оболенский приготовился к самому худшему. Однако Анри повернулся и резко приложил раскалённый клинок к шее Ветрова. Тот взвыл от боли и заорал:
— Ты чего, козёл, озверел?!
Хорошо, что Анри не понял его слов. Саша уже хотел нанести ему сокрушительный удар ногой, можно даже с фирменным разворотом Чака Норриса — больнее будет. Но сзади как из-под земли возник воин и приставил к спине острый меч.
Анри повернулся к Оболенскому.
— А говорил, что твой приятель глухонемой.
Он сделал шаг в сторону девушки. Ребята инстинктивно двинулись вперёд, загородив Аню.
Анри усмехнулся и снова обратился к Ивану:
— Кстати, на каком языке кричал твой приятель?
— Я же говорил, что мы пришли с севера. Русские мы, — ляпнул Оболенский первое, что пришло ему в голову.
— Кто-кто?
С оттенком усталой обречённости Иван повторил:
— Русские… Ну-у… Славяне, варвары, скифы, варяги, русичи, русы, москали, татары, в конце концов, — не знаю, как вы нас называете.
— Русы? — Анри недоверчиво посмотрел на пленника.
— Русы.
— Схизматики? [49] Друзья Византии?
Иван согласно кивнул. Правда, ему очень хотелось добавить, что вопрос ещё не решён, кто есть настоящий схизматик, но благоразумно промолчал.
Анри слышал о дальних северо-восточных варварах. В своё время папа Григорий IX объявил против них крестовый поход. [50] И, вроде, ливонские рыцари захватили какие-то земли русов. [51] Но затем с Востока пришла более серьёзная опасность. Беспощадный монгольский хан Бату [52] с несметным воинством двинулся на запад и дошёл до Польши и Венгрии — ленов Германской империи. Было пролито столько крови, что весь католический мир содрогнулся. Это случилось всего два года назад. Анри прекрасно помнил, какой ужас и паника охватили католиков. Разговоры о жестоком Бату не смолкали и, разумеется, докатились до Лангедока. Армия Генриха Благочестивого была разбита, венгро-хорватское войско Белы V тоже не выдержало натиска монголов. Франция, Бургундия, Испания трепетали от страха уже за свои земли. На помощь полякам папа послал немецких рыцарей и французских тамплиеров, но они были разбиты наголову восточным ханом. Единственный, кто не боялся грозного Бату, это король Сицилии Фридрих II, отлучённый папой от Церкви ещё раньше. Говорили, что он вёл тайную и явную переписку с монгольским ханом. Благодаря разгрому венгров и договору с Бату ему удалось одержать победу в Ломбардии. Неизвестно, чем бы закончилось это вторжение, если бы сам Бату не повернул свои войска обратно на Восток.
49
Схизматик — отщепенец от главной Церкви. Так католики называют православных.
50
Организатором и координатором похода на Русь был папский легат Вильгельм, получивший от папы Григория IX задание принудить Новгород перейти в католическую веру. Также на Русь были отправлены проповедовать монахи-доминиканцы. Но великий князь Юрий II (1187–1238 гг.) запретил монахам проповедовать католичество и зимой 1237-38 г. изгнал их со своей земли.
51
В 1240 году ливонские рыцари взяли Изборск и Псков. В 1241 году ливонцы с отрядами наёмных литовцев, эстов и ливов заняли Копорье, Тесов на р. Оредежь и приблизились к Новгороду. Новгородцы вызвали Александра Невского, до этого, в 1240 году, сразившегося со шведами и разбившего их наголову. Александр Невский взял Копорье, в начале 1242 года освободил Псков, а 5 апреля одержал знаменитую победу на Чудском озере.
52
Бату (Батый) — покорив Русь, монгольский хан двинулся в 1241 году на Европу (причиной были его недруги половцы во главе с ханом Котяном — злейшим врагом Батыя, сбежавшие к венгерскому князю Бела V). Батый завоевал почти все города Венгрии, Польши, подверг разгрому Словакию, Восточную Чехию и Хорватию. От дальнейшего вторжения монголов Западную Европу спасла смерть Великого хана Угэдея, случившаяся в ноябре 1241 года. К Батыю прибыл гонец с приказом о срочном возвращении в Каракорум — столицу монгольской империи. Согласно обычаю, Батый должен был присутствовать при выборе нового Великого монгольского хана.
— Ты видел кровавого хана Бату? — спросил Анри, наблюдая за реакцией пленника. — Он теперь, кажется, император русов.
— Бату не видел, но если вы, сеньор, пожелаете, могу о нём много рассказать.
Иван впервые назвал Анри сеньором, что удивило предводителя. Почему вдруг?
Иван продолжил:
— И рассказать могу не только о нём, но и о великих русских князьях. Да, русы платят дань своему сюзерену Бату, хану Золотой Орды, и признают свою зависимость. Но Бату не император русов. У Русов вообще нет императоров. Есть Великий князь — старший над всеми другими князьями, он получает ярлык на Великое княжение из рук хана Золотой Орды. Иными словами, хан Бату решает, кто будет старший над всеми русскими князьями.