Монстр
Шрифт:
Джек подошел к ним, для чего пришлось перешагнуть через старый восьмигнездный аккумулятор (несомненно, когда-то он сидел под капотом тутошнего грузовичка), устройство для подзарядки и пару лежащих между ними мотков кабеля с разъемами Дж. К. Пенни. Вытащив из той стойки, что была ближе, молоток с короткой ручкой, Джек отсалютовал им, как рыцарь, приветствующий перед битвой своего короля.
На ум опять пришли кусочки сна (который уже спутался и поблек) что-то про Джорджа Хэтфилда и отцовскую трость.
Этого хватило, чтобы Джеку стало не по себе
(ошизительная)
Джек легонько нахмурился, потом улыбнулся. Да, честно говоря, игра безумная. Что прекрасно выражал молоток. Мягкая сторона и твердая сторона. Тонкая, требующая зоркости игра... но одновременно игра, требующая грубых, мощных ударов.
Джек взмахнул молотком... УУУУУУУУУУПП!.. и чуть улыбнулся, услышав, с каким мощным свистом тот рассекает воздух. Потом вернул его в стойку и развернулся влево. То, что Джек там увидел, заставило его сдвинуть брови.
Почти посреди сарая стоял снегоход, довольно новый, но Джеку было абсолютно наплевать, как эта штука выглядит.
Сбоку на обтекателе было написано "Бомбардир Скиду", на Джека взглянули черные буквы, наклоненные назад - вероятно, чтобы подчеркнуть скорость. Черными были и выдающиеся вперед полозья. Справа и слева от обтекателя расположились черные трубки - в спортивных машинах они называются направляющими. Но все прочее было выкрашено в яркий глумливый желтый цвет - он-то и не понравился Джеку. Сидящий в квадрате утреннего солнца снегоход с желтым телом и черными направляющими полозьями и обивкой открытой кабины напоминал чудовищную механическую осу. Должно быть, при движении он и звук производил такой же - зудел и жужжал, готовый ужалить. Но тогда на что ж ещё ему быть похожим?
По крайней мере, он не притворялся. Ведь когда он сделает свое дело, им станет очень больно. Всем.
К весне семейство Торрансов погрузится в такую боль, что то, что осы сделали с рукой Дэнни, покажется материнскими поцелуями.
Он вытащил из заднего кармана носовой платок, обтер губы и подошел к "Скиду". Он остановился, глядя на снегоход сверху вниз и заталкивая платок обратно в карман. Морщина на лбу углубилась. Снаружи в стену внезапно ударил порыв ветра, и сарай закачался и заскрипел. Джек выглянул в окошко и увидел, как ветер несет пелену сверкающих снежных кристалликов в сторону занесенного тыла отеля, высоко крутя их в пронзительно синем небе.
Ветер так же неожиданно улегся, и Джек вернулся к созерцанию машины. Честное слово, она внушала отвращение. Того гляди, сзади высунется длинное проворное жало. Проклятые снегоходы никогда не нравились Джеку. Они разрывали соборную тишину зимы на миллион дребезжащих осколков, пугали дикую природу. Загрязняя воздух, выпускали густые колышущиеся облачка голубоватого бензинового перегара - кха, кха, э, э, дайте подышать. Не исключено, что снегоходы - последняя нелепая игрушка раскручивающегося допотопного бензинового века, которую получают на Рождество десятилетки.
Он вспомнил, как в стовингтонской газете прочел статью, действие разворачивалось где-то в штате Мэн. Ребенок, не обращая внимания на окружающее, гонял по совершенно незнакомой дороге со скоростью более тридцати миль в час. Ночью. Фары не горели. Между двумя столбиками была натянута тяжелая цепь, посередине висела табличка: "ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН". Должно быть, луна зашла за тучу. Парнишка при всем желании не смог бы увидеть ограду. Цепью ему снесло голову. Тогда, читая эту историю, Джек испытывал чуть ли не радость, и теперь, при виде снегохода, это чувство вернулось.
(Если бы не Дэнни, я бы с большим удовольствием схватил молоток, открыл капот и лупил бы до тех пор, пока)
Джек медленно, длинно выдохнул томившийся в легких воздух. Венди права. Пусть потоп, благотворительная очередь"
пусть все валится в тартарары - Венди права. Забить машину до смерти было бы верхом безумия; неважно, насколько такое безумие приятно. Это было бы равносильно тому,, что забить до смерти собственного сына.
– Луддит, мать твою, - сказал он вслух.
Он обошел машину сзади и отвинтил крышку бензобака.
Вдоль стен на уровне груди шли полки, на одной Джек отыскал измеритель глубины и сунул в бак. Обратно мокрой вылезла последняя восьмушка дюйма. Не очень много, но достаточно, чтоб проверить, заведется ли проклятая штуковина. Потом можно откачать горючее из фольксвагена и тутошнего грузовичка.
Он снова завинтил колпачок и открыл капот. Ни свечей, ни аккумулятора. Вернувшись к полке, Джек принялся шарить по ней, отпихивая в сторону гаечные и разводные ключи, однокамерный карбюратор, извлеченный из старой газонокосилки, и пластиковые коробочки с шурупами, гвоздями и болтами разных размеров. Полка потемнела от толстого слоя застарелой грязи, к которой, словно мех, прилипла копившаяся долгие годы пыль. Дотрагиваться до этого было противно.
Он нашел маленькую, запачканную маслом коробочку с лаконичной карандашной пометкой "Скид". Джек встряхнул её, внутри что-то загремело. Свечи. Одну из них он поднес к свету, пытаясь без штангенциркуля определить зазор. Мать её, обиженно подумал он, кидая свечу обратно в коробочку. Если зазор неподходящий, хуже и быть не может, черт побери. Круто, мать их так.
За дверью стояла табуретка. Джек подтащил её к снегоходу, уселся, вставил четыре свечи зажигания, потом навинтил на каждую крошечный резиновый колпачок. Проделав это, он позволил пальцам быстро пробежать по магнето. Когда я садился к пианино, все смеялись.