Монстры всегда возвращаются!

Харрисон Лизи

Глава 22

Обувной переворот

Урок физкультуры пришелся очень кстати – он позволил Фрэнки решить вставшую перед ней проблему. Открыто демонстрировать свой восторг было бы некрасиво по отношению к Клео. Штейны так не поступают. Но подавить желание громко вопить «Победа! Победа!» было так же трудно, как сдерживать искры, сыплющиеся с кончиков пальцев, – практически невозможно.

А

вот фехтование было как раз тем, что нужно. Поднимая фехтовальную маску, чтобы перевести дух и вдохнуть свежего воздуха, Фрэнки изо всех сил старалась выглядеть суровой и умудренной жизнью, как будто обязанности Той Самой Пары – это тяжкий долг и ответственность, а вовсе не сплошное удовольствие. Зато, спрятавшись за маской, Фрэнки тотчас расплывалась в улыбке и восторженно пищала, как победительница телевикторины. Потрясение от нежданной победы не выветрилось до сих пор. Фрэнки и теперь ощущала волшебные пузырьки, лопающиеся под ее белым защитным нагрудником. Неужели они с Бреттом действительно получили больше голосов? Больше, чем Клео и Дьюс? В состязании на популярность? Это что ж дальше-то будет? Может, она еще обойдет Кортни Кардашьян в рейтинге журнала «Us Weekly»?

Ну, по крайней мере, Клео не было на математике, когда мистер Бидер притащил Фрэнки тарелку пончиков из учительской. И на уроке музыки, когда госпожа Эндрюс заставила всех петь «We Are the Champions» в честь Фрэнки, Клео тоже не было. На самом деле Клео пропустила почти все утренние занятия, отговорившись тем, что у нее встреча с журналистом из «Teen Vogue». Но на физкультуру она пришла. Сделала перерыв, чтобы подкрасить губы. Улыбалась с таким видом, словно знает какую-то замечательную тайну, но ни с кем не поделится. Вивека говорила, что этого следовало ожидать. Все это называется «сохранять лицо». Хотя, с точки зрения Фрэнки, это выглядело скорее как «кривить рожу».

В раздевалке Фрэнки стащила с себя белый нагрудник и закуталась в серо-лиловый халатик.

– Это и есть те самые сапожки? – спросила Клодин, с гребнем, застрявшим в густых кудряшках.

Шесть девочек, закутанных в полотенца, столпились у открытого шкафчика, чтобы рассмотреть получше. Клео закатила глаза и выдавила побольше масла на свои ноги.

– Зы-ыкинские! – воскликнула Лагги, хотя она их уже видела.

– А ты их уже мерила?

– А ходить в них удобно?

– А что ты с ними наденешь?

– Ой, как тебе иде-ет!

– Я знала, что тебе будет к лицу! Потому я за тебя и голосовала.

– Я тоже голосовала за тебя.

– А я нет, но все равно я рада, что ты выиграла.

Клео сидела за три шкафчика от них и старательно делала вид, будто читает очень интересные эсэмэски от очень важных людей. Ее бесконечные старания «сохранить лицо» терзали место для сердца Фрэнки. Если принцесса чувствует себя хотя бы наполовину такой униженной, какой чувствовала себя Фрэнки, когда была уверена, что проиграла…

– Давайте об этом потом, ладно? – сказала Фрэнки, закрывая шкафчик. – Я сегодня что-то ужасно устала на физкультуре, так что…

И девочки снова принялись сушить волосы после душа.

– Ну, как тебе это нравится? – шепнула Спектра на ухо Фрэнки.

– Ну, они довольно высоковольтные… – сказала Фрэнки, глядя на серо-коричневые ботильоны.

– Да не это! – прошипела Спектра. И развернула голову Фрэнки в сторону Клео, которая обматывала руки полосками льна. Рядом с ней не было ни души, только груда мокрых полотенец. – А вот это!

– А что? – спросила Фрэнки у воздуха, благоухающего сиренью.

– Ну, она наконец-то получила по заслугам! – хихикнула Спектра, гремя цепочками.

– Я понятия не имею, о чем ты…

– Да ты не волнуйся! – прошептала Спектра. – Нас никто не подслушает. Тут ничего не слышно из-за шума фенов. И Билли тоже никому ничего не сказал.

– О чем он никому не сказал? – спросила Фрэнки, протирая контакт ватной палочкой.

Спектра хихикнула.

– О том, что мы с Билли подменили урны для голосования, чтобы выиграла ты!

Пш-ш-ш! Ватная палочка внезапно вспыхнула. Фрэнки задула ее и замахала рукой, разгоняя дым от горелой ваты. Но вонь почему-то осталась.

– Что-что?

– А что, он тебе не сказал?

Фрэнки скрутила свои нерасчесанные волосы в узел. Точно такой же узел скрутился у нее в животе. Так все было подстроено? На самом деле она не победила? Она с размаху захлопнула дверцу шкафчика. Так ей и надо! Нечего было думать, будто она способна одолеть Клео! Будто она вообще кого-то способна одолеть! Соленые слезы стыда покатились по ее щекам. «Я опять проиграла! Опять…»

Теплые, благоухающие сиренью руки обвили ее, точно струйки джакузи.

– Я пойду и все расскажу Клео! – заявила Фрэнки.

Рука Спектры, на удивление сильная, стиснула ее голое предплечье.

– Ты что, Фрэнки! Представляешь, как нам за это влетит? А как она будет издеваться над тобой? Хочешь, чтобы все это видели?

Клодин довела свой мех до безупречного блеска и выключила фен как раз в тот момент, когда Спектра произносила свою тираду. Слова девочки-призрака повисли в тишине, как мелкие водяные брызги.

– Чтобы все видели что?

– Э-э… сыпь у меня на ноге! – брякнула Спектра.

Клодин скривилась.

– Нет уж, увольте!

Фрэнки достала из шкафчика сапожки «T’eau Dally». В последний раз погладила мягкий материал, поцеловала их на прощание и направилась к противоположному ряду шкафчиков. Клео – заново обмотанная своими пеленами, умащенная, насурьмленная, налощенная – собирала вещи, готовясь к следующему уроку.

– Держи, – сказала Фрэнки, протягивая ей сапожки. – Я не участвую.

Клео подозрительно сощурилась.

– Серьезно, – сказала Фрэнки. – Я отказываюсь участвовать в конкурсе.

Слова Спектры дребезжали у нее в голове, точно сигнал пожарной тревоги.

– С чего это вдруг? – осведомилась Клео, слегка попятившись. – Что с ними не так?

Она, скривив губу, заглянула внутрь сапожка.

– Ой, погоди! Их что, Спектра мерила? И они теперь все заразные, да?

Фрэнки перечеркнула себя крест-накрест.

– Да чтоб у меня контакты замкнуло!