Монстры
Шрифт:
Делл Уорнер с трудом удержался от едкого замечания.
— Ради бога, Кенло! — взмолился потрясенный Брендон.
Вот именно, ради бога! — Кенло был вне себя и ничего не замечал. — Да ведь это испанский морион! Подумать только, висит здесь, полный каких-то петуний!
Джинджер вышла на крыльцо, чтобы пригласить всех к ужину. На ее веснушчатом личике отразилось негодование.
— Какого черта!..
Кенло смутился:
— Прошу прощения. Я обо всем на свете забыл, когда увидел это. Пожалуйста, простите меня. Я возмещу вам утрату цветка, если
— Этот старый горшок? Он валялся в амбаре много лет. Я пробила дырки по краям, и получилось прекрасное кашпо для бегонии. — Она посмотрела на бегонию и охнула.
— Это же морион — шлем конкистадоров с гребнем! — вне себя выкрикивал Кенло. Не веря своим глазам, он осматривал ржавый горшок с высоким гребнем и острыми зубцами по краям. — Самый настоящий — чтоб мне пропасть. Вы только покажите мне, где его нашли, и я привезу вам целый грузовик бегоний.
Джинджер наморщила лоб:
— Честное слово, я не знаю, откуда он появился, — я даже и не задумывалась, что это такое. Откуда бы испанскому шлему валяться в нашем сарае вместе со всяким папиным хламом? Он лежал в железном корытце с дырой — там я его и нашла. Хотите взглянуть? Может, вы мне скажете, что это корыто, не иначе, пуленепробиваемая ванна самого Монтесумы?
Кенло только фыркнул:
— Ну вот, Брендон. Взгляните на это и скажите, что я спятил.
Альбинос тщательно осмотрел шлем. Он был изрядно помят, но цел и невредим. Должно быть, он лежал в укрытии, иначе уже проржавел бы насквозь за многие столетия.
— Безусловно, это морион, — согласился он. — Относится ли он к временам конкистадоров, не мне судить. Но маловероятно, чтобы в вашем амбаре много лет валялась столь тщательная подделка.
— Черт меня побери, если я не знаю, откуда это, — вмешался Олин, вытянув шею, чтобы рассмотреть поближе. Я был вместе с вашим папашей, когда он нашел его.
Кенло во все глаза уставился на старого горца:
— Ради бога, где?
Олин поскреб острый подбородок, вопросительно глядя на Делла. Тот пожал плечами.
— Это было на горе Олд Филд, — сказал Олин, — поблизости от Танаси Бальд, на территории, которая сейчас относится к лесному заповеднику Писга. Там есть нечто вроде пещеры, и, по-моему, теперь уже никому не повредит, если я расскажу вам, что в былые времена братаны Бреннан гнали там самогон с помощью установки, которую соорудили внутри этой пещеры. Мы с Бардом, бывало, наведывались туда, ну там дровец поднести или просто так поошиваться. Однажды Бард забрался поглубже по одному из боковых ходов, и мы уже начали беспокоиться, потому что, словом, он слегка принял на грудь, но пут он вернулся и притащил с собой эту штуковину, он называл ее индейским горшком, потому что обнаружил ее среди кучи костей где-то в глубине пещеры. Он вообще любил собирать наконечники стрел, топоры и прочий хлам в этом роде, находил их повсюду, тащил домой, и, сдается мне, все это до сих пор во множестве валяется в амбаре.
— И вы можете найти это место? — не отставал Кенло. — Можете завтра сводить меня туда? Кто-нибудь
— Ну, вроде никто не должен. Бреннаны давно на том свете — вообще всегда были неудачниками. Гардин Бреннан однажды напоролся на пулю, повздорив с клиентом, а его братец Эрл, по слухам, раскроил себе башку, свалившись там же, в пещере, со скалы. Жена Эрла от него сбежала еще раньше, оставались только пацан Бак и дочка Лори. Дочка была диковатая и вообще, как говорили, с придурью; совсем молоденькая, но у нее уже был младенец, которого она, по слухам, прижила от брата, потому что все остальные ее попросту побаивались. Они все перебрались куда-то на север — говорят, к матери. Есть в округе еще другие Бреннаны, может дальняя родня, но, насколько я знаю, никто не болтался поблизости от этой пещеры, после того как Бак с сестрицей убрались оттуда лет уже двадцать тому назад.
Кенло крепко выругался от возбуждения.
— Значит, никто не знает об этом? Потрясающе! И вы сможете отвести меня туда прямо завтра? Лучше бы пораньше. В семь, к примеру?
— Пожалуй, лучше в шесть, — предложил Олин. — Понадобится целый день. Можете подняться к моей хижине — и ты, Эрик, если, конечно, ты не возражаешь. Вообще одному туда лучше не лезть, а мои старые кости уже не годятся для таких подвигов.
— Конечно, я с удовольствием присоединюсь, — согласился Брендон. — Звучит заманчиво.
— Не обязательно, — сказал Кенло. — Я не новичок в спелеологии.
— Тогда вы наверняка знаете, насколько опасно идти одному. Кроме того, меня все это страшно увлекает.
— Вы собираетесь ужинать? — Фей Уорнер выглянула из-за занавески. — Джинджер, я думала, что ты пошла позвать всех к столу. Кушать подано.
На столе было всего полно: цыплята, ветчина, маисовый хлеб с соусом, помидоры, салат, миски с горохом, фасолью, кукурузой и другими овощами. Морщинки недовольства на лице Кенло слегка разгладились, когда он принялся за вторую порцию. Вскоре после ужина археолог попрощался:
— День был длинный, да и завтра надо рано вставать.
Олин тоже вскоре уехал, а Делл отправился по хозяйским делам, и Брендон остался на веранде в одиночестве. Он уже клевал носом, когда к нему присоединилась Джинджер.
— Я тебя не напугала? — смутилась она, усаживаясь рядом с ним. — Ты подпрыгнул прямо как кошка. Это город так влияет на человека?
— Заставляет держаться настороже, — признал Брендон.
Медноволосая головка склонилась к его плечу.
— Тогда тебе надо выбираться из Нью-Йорка, когда ты закончишь свой научный проект или как он там называется. Похоже, что тебе приходится постоянно переезжать с места на место.
— Это называется "полевые исследования".
— Ага! Делл говорит, что ты ничего не делаешь, только торчишь в хижине или бродишь но горам и охотишься. Неудивительно, что ты до сих пор не защитил докторскую. Приятно, должно быть, получить правительственный грант на то, чтобы болтаться по всей округе и изучать местный фольклор.