Морфы
Шрифт:
Но в чем-то наш преподаватель был прав, потому как хуже всего его предмет давался нам с Аней, Джейн, да еще Вячеславу. Этот вообще с таким скепсисом ко всему относился, что непонятно становилось, как он сюда каждую ночь дорогу находит. А вот идеально исчезать или «плыть» чертами практически с первого раза удалось наше старушке и Мортимеру.
Уже подходил к концу сентябрь, когда вместо ожидаемой Гиены в класс вошла ректор. Удивиться толком никто не удивился — сил никаких не было. Третий урок, а с утра у многих еще уроки — мы и эту перемену перед бестиологией обсуждали школу и университеты. Я пыталась сесть поближе к студентам, чтобы узнать побольше о том, что меня ожидает. Да, последние года три я целенаправленно готовилась к поступлению на журналистику, выбрала ВУЗ, до дыр зачитала проспекты, которые выкладывают для будущих абитуриентов. Но одно — видеть это со стороны, и совсем другое — слушать настоящих студентов. Среди мои близких знакомых не было никого, кто мог бы рассказать, как оно там на самом деле. Мама с папой — не в счет. Они, может, учились и не во времена динозавров, но с точки зрения полезности их информации, были ближе к этим ископаемым, чем ко мне.
Увы, никто из моих одногруппников не был с журналистики, так что приходилось довольствоваться чем есть. Собственно в момент особо жаркого обсуждения практикума по матану — что за зверь такой, я спросить еще не успела, и вошла Картина Георгиевна. Так что и ежу понятно, что мы хоть и удивились, но не так чтобы слишком.
Она легко запрыгнула на кафедру, словно это был табурет или невысокий стол, и принялась водить хвостом, который в этот раз был на свободе, благодаря разрезам на спинке её длинного расклешенного платья. Разумеется, этого хватило, чтобы все разговоры стихли. Умеет она произвести впечатление, чего уж тут!
– Ваша группа наконец-то дозрела до практикума по индивидуальным снам, - без приветствия и долгих введений начала Картина. Вот так сразу и обидно — словно мы хуже всех и последние. Судя по лицам Виктора и Сергея, рядом с которыми я сидела в этот раз, такие мысли пришли в голову не только мне.
– Простите, а почему сразу практикум, разве вводной лекции не предусмотрено?
– это, конечно, Дмитрий. Он не может перестать сравнивать Университет со своим ВУЗом, где преподает. Что именно преподает, кстати, до сих пор, не знаем, он так виртуозно уводит тему каждый раз, что я подозреваю тот самый загадочный матан.
– Тут нечего объяснять, вы и так всё поймете, - любезно ответила ректор.
– А короткое вступление я вам обеспечу. Индивидуальный сон предполагается, если он строится вокруг личности сноходца, а не сновидца. То есть, личность сноходца притягивается в сон и вокруг неё он и строится. Первое задание самое простое — вы должны постараться зацепить собой кого-то из своих близких, а во сне позволить ему притянуть вас в сон. Даю подсказку — незаконченное дело или вопрос оставит отчетливый след.
– Я ничего не понял, - вслух признался Вячеслав.
Картина Георгиевна улыбнулась, блеснув мелкими зубками.
– Это чудесно, что такое признание мы слышим именно от вас, - довольным тоном произнесла она.
– Потому что именно вы послужите сегодня примером. Вы же не думали, что практикум ставится когда попало?
Вопрос уже адресовался нам всем, и мы дружно замотали головами, вроде, как можно, да мы никогда! Хотя ясно как день, никому в голову не пришло связывать начало практикума с какими-то событиями извне.
Как оказалось, наша полукошка подбирала удачный момент, когда одного из группы цеплял крючок сна его знакомого или друга, и тогда-то можно было вживую понаблюдать за тем, как это происходит. Зачем нужны такие сны, когда существует множество заготовок — она нам так и не стала говорить. Видимо, это и есть один из элементов хаоса, столь любимого практиками.
– Вячеслав, вчера вы с другом Михаилом обсуждали последний просмотренный бой за титул чемпиона мира в среднем весе, и он остался недоволен разговором. У него есть еще несколько аргументов для вас. Сосредоточьтесь на этом.
– В каком хоть виде спорта?
– ошарашенно спросил Виктор. Нельзя не согласиться, Вячеслав меньше всего походил на любителя смотреть борьбу или бокс. Но, как уже не раз приходилось замечать, внешность бывает обманчива.
– Бокс, - снизошла до нас Картина Георгиевна ровно в то же мгновение, как Вячеслав исчез из комнаты.
Она покрутила руками, и перед нами появился шар на постаменте. Сначала мне показалось, что это хрустальный шар вроде гадальных, но тут же я сообразила, что это снежный шар. Только снега в нем не было, а была довольно захламленная комната, в которой призывно мигал телевизор, а на диване сидел мрачный тип схоже с Вячеславом наружности, только еще худее.
– Ну вот, как не смогут договориться, и наблюдать нам битву двух очкариков, - прошептал кто-то у меня за спиной.
Картина Георгиевна шикнула на говорившего и сделала свирепое лицо. Не очень-то получилось, и никто не впечатлился, но все замолчали, потому что в комнату в шаре вошел наш одногруппник. И тут же выдохнули со стоном — не было слышно ни звука!
– Любопытство сгубило кошку, - фыркнула ректор на наши стоны.
– Вам ведь тоже не захочется, чтобы ваши практики прослушивались все группой, разве нет?
Об этом мы не подумали.
Наблюдать за маленьким, словно игрушечным, Вячеславом и его другом было забавно,даже несмотря на то, что мы ничего не слышали, да и действиями они нас особо не радовали. Никакой драки мы не дождались, они просто сидели перед телевизором, брали со столика совсем крошечную будто игрушечную еду и разговаривали. Иногда взмахивали руками, вот и всё.
Видимо, чтобы мы совсем не заскучали, Картина Георгиевна заставила нас искать отличия в поведении Вячеслава с другом и с нами. Да проще простого, между прочим! С другом он был совсем другим. Этот тот, второй, был мрачным типом, а наш обычно полный ко всему скепсиса Вячеслав улыбался, размахивал руками и то и дело суетливо вскакивал и садился на место. Бокс был в этом виноват или его друг — тут мы угадать не могли, без звука многого не навоображаешь. Или это у меня с фантазией плохо.
Впрочем, через некоторое время шар затрясся и полетела снежная пелена, а когда все хлопья снега успокоились на дне, мы обнаружили, что ни Вячеслава, ни его друга и его комнаты там уже не было. Совершенно пустой шар, лишь снег облепил дно.
На том же месте, с которого исчез, вновь появился наш одногруппник.
– Что скажешь?
– ласково спросила его Картина Георгиевна, водя острым ноготком по стеклянной поверхности шара. Всё-таки хорошо, что первопроходцем был Вячеслав, я бы вряд ли сразу сообразила, что к чему, а вот ему не пришлось объяснять. Он только побледнел немного, видимо, из тех людей, что не краснеют, и отвернулся от шара.