Мориарти. Последняя глава
Шрифт:
Только после того, как они ушли, Профессор сказал Сэл, что вернется к шести и проведет встречу с Карбонардо, Беном Харкнессом и другими — «дабы обсудить будущее Беспечного Джека». Он также предупредил ее «никому ничего не говорить», чтобы подручные не узнали о его ближайших планах.
Сэл сказала, что, наверное, съездит к себе, на Хеймаркет, и Мориарти попросил ее быть осторожнее и взять с собой сопровождающего, может быть, Гарри Джаджа.
Он налил вторую чашку чаю.
— Сэл, твоя сводная сестра, Сара… Ты хочешь устроить ей достойные похороны? Что если отвезти ее в Хендред и похоронить на церковном кладбище? Если хочешь, я могу это устроить. А ты сможешь присутствовать на
Сэл спросила, может ли она подумать, и Мориарти кивнул, зная, что в такие моменты родственникам требуется время, чтобы привыкнуть к боли расставания.
— Кстати, — заметил он, как бы невзначай, — Билли Джейкобс рассказал — не знаю, слышала ли ты, — что Сара выдавала себя за тебя и пыталась продать Джеку Айделлу какой-то секрет, имеющий отношение к некоей девочке в твоем доме на Хеймаркете. Что скажешь? Что в твоем доме могло, по ее мнению, заинтересовать этого мерзавца Джека? Какая такая девочка? Или кто-то что-то напутал? Что скажешь?
Разумеется, Сэл и понятия не имела, о чем могла идти речь.
— Сара была большой мастерицей по части выдумок. Такой уж у нее был склад ума, романтический. Но с хитрецой. Допускаю, что она выдумала какую-то историю о потерявшейся наследнице, бедняжке, которая стоит тысячи фунтов, и пыталась продать эту сказку Джеку. Должно быть, наслушалась рассказов про то, как ты бежал из страны, спасаясь от Шерлока Холмса и инспектора Кроу. Бедняжка Сара всегда искала свой большой шанс. Если она верила, что будущее за Джеком, что он придет тебе на смену и возьмет всю твою семью, то, возможно, пыталась перейти на его сторону. Занять высокое положение. — Она коротко рассмеялась — словно тронула струны виолончели. — Сара всегда стремилась получить то, что принадлежит мне. Если вообразила, что может прибрать к рукам мое заведение на Хеймаркете, то могла сочинить любую историю. — Сэл снова рассмеялась. — Не надо бы так говорить, но я рада, что ее больше нет. От Сары были одни только неприятности.
Мориарти понимающе кивнул, но взял кое-что на заметку. «Пожалуй, — подумал он, — заведение на Хеймаркете следует проверить, выяснить, все ли там в порядке. Сэл, конечно, дело знает хорошо, но она всего лишь женщина и ей, как всем женщинам, свойственно ошибаться».
Занимаясь семейным бизнесом, Мориарти редко выходил из дому в своем подлинном обличье или под видом профессора Джеймса Мориарти — высокого, сутулого джентльмена с глубоко посаженными гипнотическими глазами и привычкой по-змеиному двигать головой. Он был не только выдающимся организатором, но и актером — человеком с тысячью лиц и двумя тысячами голосов. В этот день он решил предстать перед Джои Коксом под видом «банкира». Выступать в этой роли ему доводилось нередко, и давалась она легко. Мориарти не любил эту роль, но чувствовал себя в ней, как рыба в воде. Он даже придумал для этого персонажа особенное имя: Тоби Смоллетт, финансовый гений, скареда и педант.
К подготовке Профессор приступил в одиннадцать часов утра и первым делом отогнал все лишние мысли и проблемы, чтобы войти в личину Смоллетта. Затем наступила очередь физического перевоплощения, и здесь он начал с парика, изготовленного тем же мастером, который сделал для него потрясающий парик старшего брата.
Волосы у Смоллетта были темные и уже начали редеть, зачесывались назад, ложились ровно и гладко. На висках и за ушами проступала легкая седина. Далее шел нос — его требовалось чуточку удлинить и выпрямить, чтобы придать сходство с римским. Помимо специальной мастики, Мориарти применял купленные давно очки, которые зрительно уменьшали глаза и расстояние между ними. В результате из зеркала на него смотрел человек, начисто лишенный чувства юмора, сосредоточенный только на деньгах; человек одномерный, привередливый, дотошный и несимпатичный — такой, какой и требовался, чтобы утомить Джои Кокса и усыпить его бдительность.
Мориарти уже собрался выходить, когда заглянувший в комнату Берт Спир сообщил, что отпущенный на поиски брата Билли Джейкобс вернулся. И не один, а с Бертрамом.
— Говорит, ему надо много чего вам рассказать. — Спир с сомнением пожал плечами.
— Кто говорит? Бертрам?
— Нет, сэр. Билли. Твердит, что дело срочное.
— Пусть подождет, пока я вернусь, тогда и поговорим. Как он себя ведет?
— Образцово, сэр. Всем помогает. Вежлив и послушен. Один заменяет двух мальчишек — те еще пока зеленые. Да и Бертрама привел, а тот, сэр, чисто с картинки списан — бодрый да здоровый, не чета Биллу.
— Я поговорю с ним позже. — С этими словами Профессор, слишком занятый, чтобы задержаться хотя бы на пару минут, вышел из дому и сел в кэб. Потом, уже вечером, он вспомнит об этом.
Глава 11
ПОВЕШЕННЫЙ
Лондон:
19 января 1900 года
Из всех столовых, ресторанов и чопхаузов, которыми он владел, больше всех Мориарти нравился «Пресс» — шикарное заведение с атмосферой частного клуба. Объяснялось это, возможно, тем, что клиентура его состояла главным образом их людей, так или иначе занятых в печатном бизнесе.
Расположенный на втором этаже неприметного здания чуть в стороне от Флит-стрит, на узкой улочке, идущей параллельно Чансери-лейн, «Пресс» был идеальным местом для работающих неподалеку журналистов и редакторов, которые могли поесть здесь в приятной обстановке и намного лучше, чем дома — в Уимблдоне, Вулидже или Патни. Разумеется, некоторые из этих людей использовали «Пресс» в качестве клуба и приводили с собой на ланч или обед знакомых, тех знаменитостей, чьи имена постоянно мелькают в новостях: политиков, бизнесменов, актеров, писателей, модных дизайнеров и других капитанов индустрии. Само здание целиком принадлежало Мориарти, но большая часть помещений, за исключением второго этажа, сдавались издателям, газетам и близким к печатному бизнесу фирмам, что приносило владельцу немалую прибыль.
К людям, так или иначе связанным с газетным делом, Профессор относился с особым вниманием; несколько журналистов и даже один редактор состояли у него на содержании. И в этом не было ничего странного или удивительного, поскольку зачастую именно эти люди первыми добывали важную информацию. Разумеется, сами они даже не догадывались, что работают на Профессора. Помимо так называемых «преторианцев», Мориарти опирался и на приближенных совсем другого уровня: людей при должностях и кабинетах, людей ответственных, лидеров, принимающих важные решения. На них-то в первую очередь и работали его шпионы в газетной индустрии, и от них Мориарти получал важнейшие сведения финансового, юридического и политического характера. «Джентльменов из „Пресса“ лучше иметь на своей стороне, чем на противной», — говаривал Мориарти.
Зал «Пресса» отличался разумной организацией и приятным убранством. За его сорока с лишним столиками могли разместиться одновременно более ста пятидесяти гостей. Белоснежные накрахмаленные скатерти, поблескивающее серебро столовых приборов, великолепная посуда и нежные салфетки отлично смотрелись на фоне благородных панелей красного дерева, толстого ковра цвета свежей крови, синих бархатных портьер на четырех высоких арочных окнах. Днем и ночью зал освещали три большие хрустальные люстры.