Морок параноика
Шрифт:
Пока люди обдумывали услышанное, Вера стала прямо на коленке набрасывать список для команды Кравца.
– Скоропортящееся старайтесь не брать. Если только хлеб. Упор на крупы и консервы. Консервы даже собачьи-кошачьи берите. На безрыбье и лошадь – паровоз. А она вполне съедобны. Из аптек тупо выгребайте все. А то я знаю наш народ – надо, не надо, утащат все, что смогут, и будут потом сидеть на этом богатстве, как скупой рыцарь на сундуке с дублонами. А другие будут страдать от отсутствия нужных лекарств. Эх, сейчас бы сюда Борисыча с его “Окой”… Представляете, у моего коллеги машина завелась
– Так дежурный УАЗик тоже на ходу, я уже проверил, – довольно улыбнулся Кравец. Улыбка у него получилась хитрющая, как у сытой лисы. И кого-то он Вере напоминал. Она не могла отделаться от этой мысли с того момента, как Курбанов представил их друг другу. Что-то смутно знакомое… Особенно глаза… Может, виделись где-то раньше мельком… Впрочем, что тут удивительного, Калинов – город маленький. Был… И некогда сейчас вспоминать, кто где кого и когда видел или не видел. Не до этого.
– Ух, ты! Советская техника, ёшкин кот… – восхитилась Вера. – А бензина сколько?
– Не поверите – полный бак. Как раз сегодня утром перед дежурством заправился под завязку.
– Зашибись! Сказка просто! Кстати, кого себе в группу наметили?
– Вон тех двух оболтусов, – Кравец кивнул головой в сторону, где бесцельно топтались двое парнишек-подростков, и, видя удивленный взгляд Веры, пояснил. – Воду таскать им быстро наскучит, дрова добывать тоже. А это – в самый раз.
– Ну, с Богом! – Вера протянула ему два листка. – Вот это – то, что я набросала. А вот это Курбанов написал. И он хочет отправить с вами медика – лекарства помочь отсортировать. Сейчас подойдете к нему, он выделит человека.
Кравец забрал листочки, забрал оболтусов и ушел. Один за другим начали подходить люди. Вера что-то указывала, объясняла, записывала, советовала, а сама внутренне удивлялась. Неужели взрослые и, в общем-то, самостоятельные люди, стоило случиться катастрофе, оказались так сильно выбиты из колеи, что готовы были пойти за любым, кто возьмется ими руководить, лишь бы им указали, что и как делать, лишь бы не думать самим? Пойти за любым, кто укажет… Даже за ней. Не девочка уже, конечно, но и на лидера не тянет, как она до сегодняшнего дня считала. Опыта руководства людьми на самом деле практически нет. Только наитие. А на нем далеко не уедешь. Ничего. Главное – не показывать свою неуверенность, сомнения в собственных силах.
И ей невольно вспоминался случай десятилетней давности.
…Вадику почти сразу после защиты диплома пришла повестка из военкомата, и он на два года надел лейтенантские погоны. Вера, конечно, поехала с ним. Она представить себе не могла, что может быть как-то по-другому.
Место службы оказалось относительно недалеко от дома – под Бологое. И Вера регулярно выбиралась в Калинов к родителям. Папа тогда еще был жив… Однажды электричка Тверь-Бологое по непонятным причинам задержалась в пути, и Вера опоздала на последний автобус до военного городка. Опоздала не только она. Таких набралось человек двенадцать. Кто-то сильно богатый пошел торговаться с таксистами, кто-то ушел на вокзал ждать первый утренний автобус. Веру не устраивал ни тот вариант, ни другой. И она стала спрашивать людей, где можно найти телефон.
Как-то сама собой вокруг нее образовалась компания
И сейчас ее удивляло, насколько у людей сильна жажда спрятаться за тем, кто готов за них думать и решать. Только час назад она пришла сюда. Здесь царили хаос и растерянность. А сейчас жизнь кипит, как муравейник.
Когда вопросы первой необходимости были хотя бы начерно решены, Вера отыскала Курбанова и отозвала в сторонку. Ярослав Викторович был настолько сильно озабочен сугубо медицинскими вопросами, что не сразу понял, что именно пытается втолковать ему Вера. Ей пришлось повторить:
– Тебя спрашиваю, Яри, куда наркотики прятать будем?
– Верка, о чем ты? Какие наркотики? Откуда? – опять “не въехал” Курбанов.
– От верблюда, блин! – Вера зашипела, как рассерженная кошка. – Ты же сам сказал, что уцелело больше половины запаса медикаментов. Хочешь сказать, что среди них не было сильнодействующих лекарств, которые выдаются под кучу подписей и используются, например, в онкологии?
До Курбанова, наконец, дошло.
– Ну, да, есть такие. А ты считаешь, их есть, от кого прятать?
– А ты считаешь, что нет? – Вера недобро усмехнулась. – Пошли, покажешь мне это хозяйство.
– Значит, так, – через пять минут говорила Вера, задумчиво обозревая коробки и пузырьки на складе медикаментов. – Надо бы здесь создать видимость беспорядка. Раскидать по полу несколько битых пузырьков, разлить что-нибудь. Что-нибудь ненужное, конечно. Коробки криво-косо поставить. Таблеток каких-нибудь растоптать. И оставить пару упаковок наркоты, причем мятых и, желательно, слегка рваных. И чтобы ампулы были частью разбиты. Первым, кто потребует, - поплакать и отдать. А остальным требующим сослаться на первых. Пусть друг за другом погоняются, хе-хе… А остальное спрятать. Причем прятать надо не там, где в первую очередь искать удумают, а по принципу “хочешь, чтобы тебя не заметили – встань под фонарем”. Ты здесь всё знаешь. Ну, или почти всё. Есть у тебя на примете такое место?
Курбанов несколько секунд напряженно думал, потом хитро улыбнулся:
– Найдется.
– Мне не говори, – сразу предупредила Вера, – а то начнут пытать, а я женщина слабая…
И тоже хитро улыбнулась.
С наркотиками Вера как в воду глядела. Она присмотрела себе для штаб-квартиры помещение на входе в приемный покой. Во время взрыва оно оказалось прикрыто выступом стены и сохранилось полностью. Вера только успела перетащить туда свои пакеты, как послышался шум мотора. Сначала она думала, что это возвращается Кравец, но вскоре расслышала, что моторов, как минимум, два, и это, скорее всего, мотоциклы. Вера вышла на улицу.