Морок
Шрифт:
— Можно к тебе? — Подошедший с подносом, был не кто иной, как Яша, тот самый дембель кому травил стишки по ночам Артур Губа. Тон его был вопросительный, без какой-либо издёвки или агрессии. Олег молча, сдвинулся вправо, давая понять, что не против. Некоторое время они обедали, молча каждый в своих мыслях. Затем Яша не поворачивая головы, произнёс:
— Молодец! Хорошо держишься!
Олег поглядел на дембеля. Тот увлечённо хлебал рассольник и даже не ответил на его взгляд. На провокацию, это было не похоже. Сказал как бы искренне.
— Да?! — Олег вновь уткнулся в свою тарелку. — А что мне это даёт? Завтра, послезавтра твои дружбаны накинут на меня спящего одеяло и перебьют мне руки, ноги… Гусям в
Яша еле заметно усмехнулся, подвинул к себе второе, и не замедлил ответить, глядя впрочем, только перед собой:
— Беспределом тебя «решать» не будут… Это ты в рембате наслушался страшилок? Что бурых калечат, выбивают зубы и даже трахают… Да? — Яша, потешаясь, качнул головой. — Нет, братишка, здесь более тонко. Деды, да… Здесь много таких, которые к тебе говном дышат. Но заметь! Много и таких дедушек, которым ты симпатичен. В хорошем понимании слова… В роте таких не мало и во взводе есть. Это значит, что всё будет решаться по честноку. Придёт час, тебя позовут… Не боись! Я сам не знаю, как это будет выглядеть. Скорее всего, будешь драться с одним или двумя. Не знаю… Но при любых раскладах ты в бонусе. К гусям уже не вернёшься. Точняк!
Головной уже закончил трапезу, и медленно потягивая компот, внимательно слушал собеседника.
— И когда придёт этот час? — спросил он.
— Не знаю, Бурый. Не знаю! — Яша, впервые за время разговора, повернул голову и посмотрел Олегу в глаза. — К тебе присматриваются пока… Ты главное косяков не наделай до этого! А то минусуют и весь твой авторитет сдуется!
— Например?
— Ну… Не кради…
Тут пришла очередь Головному усмехаться.
— Мог бы это детдомовцу не говорить.
— Хорошо, тогда… Что ещё? За гусей не врубайся! Ты выбиваешь себе место под солнцем, а они… Пусть «стареют» своим ходом. Дальше что… Дерись только по ответке! В случае наезда или когда напрягают. Понял о чём? В смысле сам не обижай дедушек. — Яша засмеялся. — А то, с тебя станется… Только по ответке! Иначе перебор, зачтут в минус.
Олег кивнул. Всё это он уже прокручивал в голове.
— Ну, в общем-то, и всё! — Яша допил залпом компот, вытер салфеткой губы и поднялся из-за стола. — Ладно, Бурый, держись красавцем до конца!
— Спасибо, Яша! — Поблагодарил Олег. — Сам-то не боишься?
— Чего?
— Ну… Со мной никто не разговаривает. А ты взял, заговорил.
— О да-а-а! Как это я… — засмеялся Яша. — Сел за стол, заговорил… Да мне давно всё по! Я ведь даже не дембель, Бурый. Я «квартирант»! У меня самолёт через три недели. И билеты уже есть. Мне здешняя политика до п…ды! Я мыслями дома водку пью! А ты мне «не боишься». Ладно, удачи!
Дембель покинул его, да и сам Головной почти следом вышел из столовой. После разговора с Яшей, настроения у него поприбавилось. Конечно же, он мог допустить мысль, что дембель был заслан с целью: расслабить его и усыпить бдительность. Но для казарменной жизни это было б слишком витиевато. Здесь, где нет ни милиции, ни законов, где жизнь зашторена как в задраенном танке… Здесь проще вопросы решать грубо… В лоб… Посредством кулака в морду. Здесь глупо играть в шпионские игры… Когда можно победить нахрапом. К тому же, Олег безошибочно мог угадать, когда человек кривит душой. А Яша, он действительно «квартирант» и ему наплевать, кто и что о нём подумает.
Олег потихоньку переваривал информацию. Пасьянс раскладывался не так уж и плохо. Среди дедов у него были и враги, но и были и «поклонники». Кто на каких местах, это он тоже примерно знал. Мирон, Шуруп, Увар, Нос… Этих смело можно занести в стан врагов. Лютых… А вот насчёт симпатизирующих, тут можно только догадываться… Дождь? Морква? Лопата? По роте он мало знал кого, но и там как сказал Яша, к нему была «уважуха». Оставалось только правильно всё
Десятый день пребывания на территории корпусной базы, заполнился вливанием «свежей крови». В часть привезли сразу тридцать молодых бойцов. Большая часть из них (двадцать единиц) ушла «понимать» службу в роту. Остальная десятка не смело перешагнула порог казармы взвода охраны. Время прибытия молодых пришлось на послеобеденный час, в то время когда часть стариков отсыпалась перед заступлением в караул. Молодым выдали по комплекту хэбэ, мыло, портянки, и направили для получения полной объёмной информации к той части гусей, что успели «всосать» службу за короткие десять дней. Дежурный по взводу Колчанов, он же Змей, распорядился дать новоприбывшим общие представления о здешних порядках и нравах, подготовить так сказать необстрелянных новичков к суровым реалиям службы. Те с готовностью подсели к сотоварищам, и негромко вполголоса, стали объяснять им иерархическую лестницу, наперёд предупреждая, как более опытные, что тут можно, а что нельзя. Те внимательно слушали, кивали и несмело бросали взгляды на дальние койки спящих дедушек. В гражданской жизни их перекармливали страшилками про армию. Но, то «на гражданке»… Там можно на сей счёт и посомневаться, где-то и побравировать. Здесь же всё иначе… Тесный казарменный мирок с его старожилами смачно дышит в лицо, обволакивая сознание, даже пока не страхом, а обещанием… Обещанием очень скоро показать то, что причитается молодому воину на первом году службы. Причём в мозгу крутиться убаюкивающая пластинка: «Это испытание проходили все! Пройдёшь и ты, куда деваться». Мысль о сопротивлении заведомо кажется нелепой и абсурдной… И невозможной.
Олег с интересом всматривался в лица ребят, пытаясь угадать в них, если не родственную душу, то хотя намёк на отвагу. Что-нибудь вроде огня в глазах, того, что принято называть дерзинкой, вызовом. Но статичные лица новобранцев были одинаково пугливы и донельзя кротки. Он вздохнул… Вечером их обкатают сменившиеся старики с караула, и не один… Ни один не залупнётся, как он… Жаль… Или нет? Ведь таких как он — единицы, а единицы это скорее исключение, чем правило. Правила малюют черным по белому, жирно выделяют и по ним живут, ставя их в каноны быта. А исключения, что ж… Их обводят красным и стараются не выпячивать, больно то… Мало ли, где прыщ вскочит. И вообще, в семье не без…
Олег усмехнулся своим мыслям, между делом смоля сигаретку. Лично он, конечно, не считал себя ни уродом, ни прыщом. Скорее наоборот… Не желание становиться в колею, было его типовым, родным качеством. С младых лет… С детдома… Он был перпендикуляром для ВСЕХ. Головной не считал, что это плохо. Плыть против течения не глупость. Это Поступок. Течение оно ведь тоже может устать, и тогда… И тогда твоя ВОЛЯ окажется значимее всех писаных и неписаных правил.
В пять часов дневальный проорал «подъём» для заступающих в караул. Деды лениво встали с коек, предоставляя заправить тёплое ложе своей обученной прислуге. Гуси, что успели «понять службу», сделали это чётко и слаженно, с картинной филигранностью. Причём они самодовольно поглядывали на разинувших рот молодых пацанов. На тех, которым недавно грели уши… Смотрите, мол, что всё это правда… Скоро и вы так будете…
Деды, напротив, отнеслись к новоприбывшим равнодушно. Слегка покосились усмехаясь, затем потянулись в оружейку получать автоматы. Развод любых нарядов производился на плацу, в пять тридцать, и опоздание там не приветствовалось.
Вскоре, к семи, в казарму вошёл сменившийся караул Мироновской команды. Деды, весело галдя, сдали оружие под опись. Новеньких ненадолго построили, видимо, чтобы оценить «товар» глазом. Как полагается, похлопали, пощупали, посмеялись, где надо. Ну, разве что в зубы не посмотрели…