Моролинги
Шрифт:
Кто кроме него об этом знал?
Один человек в правительстве, назовем его X. Его нельзя заподозрить в предательстве, поскольку он летел тем злополучным рейсом. Теперь выяснилось, что X получил письмо, в котором содержалась просьба уточнить, каким кораблем они собираются лететь. Авторизатор определил, что письмо пришло от другого члена правительства, Y, которому Х доверял и который летел на Землю вместе с ним. X, естественно, ответил. Мы установили, что это не первый случай, когда авторизатор, используемый правительством Ауры, ошибся.
А
Нельзя. Принцип его работы основан на определенных свойствах некоторых числовых функций. Эти функции превращают упорядоченный текст в случайный, вернее, неотличимый от случайного, набор букв. Обратная задача, то есть задача восстановления исходного текста алгоритмически неразрешима. В нашем случае исходным текстом является подпись автора письма. Эта подпись известна только ему, а как я уже сказал, мы не можем заподозрить Y в предательстве. Интересно, что если Евклид умеет подбирать правильную подпись, то и выиграть в «ШДТ» ему не составило бы труда. Если бы уничтожить делегацию Ауры требовалось в компьютерной игре, мы бы сказали, что и Евклид и Счастливчик использовали одни и те же методы. Расчет событий, на первый взгляд случайных. Расчет, запрещенный теоремой об аттракторах. Но запрещенный при некоторых оговорках… М-да, все крайне зыбко… — С этими словами Шеф прибавил шаг. Мы подошли к опушке леса. Отсюда начинаются красные дюны, стометровой полосой они разделяют озеро и «редакционный» лес. Дюны нисколько не возвышаются на уровнем озера и в ветреную погоду — как, например, сегодня, — кажется, что волны вот-вот захлестнут песок. И озерные волны и песчаные сейчас были одного размера и формы. Я сказал:
— Достигнув берега, озерная волна мгновенно обращается в песок. Поэтому, даже если западный ветер усилится, низкий берег вода не затопит.
— Когда ветер усилится, озеро замерзнет, — по привычке возразил мне Шеф. Он вытягивал из-под воротника шарф, стараясь натянуть его до носа. Наверное, под озером Шеф подразумевал себя.
— А я думал, с бородой теплее… — сорвалось у меня с языка.
Заметив, что лысеет, Шеф отпустил бороду, поэтому любое упоминание о бороде он воспринимает как намек на расползавшуюся на макушке плешь. Он буркнул: — Не над тем думаешь. Ну да ладно, — он обернулся на Редакцию, — прогулялись и хватит. Пойдем, Виттенгер нас заждался.
— Да вряд ли. Надеюсь, Яна его развлекла, пока мы тут бродили.
— В каком смысле? — В его голосе были слышны нотки ревности.
— В хорошем, Шеф, только в хорошем.
Мы пошагали назад тем же путем.
Виттенгер нас не только не ждал — похоже, наше скорое возвращение его расстроило. Он собирался улизнуть из Отдела до нашего прихода. Пока мы гуляли, Яна потчевала инспектора черным кофе с шоколадными конфетами и светским разговором. От коньяка и виски Виттенгер отказался.
— О, я думал вы уже не вернетесь! — воскликнул он, вытирая испачканные шоколадом пальцы дорогой шелковой салфеткой из неприкосновенного запаса Отдела. Я указал на вазочку, где вчера лежали конфеты — тоже из НЗ.
— Там что-нибудь осталось?
— Не думаю… Но Яна сказала, что у вас их еще много.
— Вы ее больше слушайте. Хью, как ты такое допустил?
— Меня не спрашивали, — ответил эксперт, зачем-то вышедший нас встречать.
— Инспектор, вы уходите? — удивился Шеф.
— Да-с, служба-с, — Виттенгер театрально развел руками и стал пятиться к дверям. — Служба-с…— Тихо прикрыв за собою дверь, он удалился. Яна помахала ему ручкой и заметила:
— Когда инспектор улыбается, он похож на крокодила.
— Обожравшегося импортного шоколада, — прибавил я.
— Яна, с инспектором все в порядке? — поинтересовался Шеф и покрутил проволочкой у виска.
— Наверное, у него просто хорошее настроение.
— После общения с тобой?
— Да, я умею улучшать людям настроение. Инспектор приходил на разведку. Ему хотелось узнать, не летит ли кто из нас на Ауру. Я убедила его, что никто туда не летит. Ведь никто же не летит, так, шеф?
Шеф смущенно посмотрел на меня. Выходит, Яна была не в курсе моей командировки на Ауру.
— Я сделала что-то не так? — напряглась Яна.
— Ты умница, — ласково сказал Шеф. — Виттенгер не должен знать о наших планах.
— Интересно, почему он-то вдруг заинтересовался Аурой… — вслух недоумевал я.
Шаф как бы спохватился:
— Забыл тебе сказать. Некий господин пожаловался охране Терминала ТКЛ— четырнадцать-семьдесят шесть, что у него украли документы и билет с транзитом до Ауры. Когда просмотрели видеозапись пассажиров, садившихся на рейс до Ауры, обнаружили Бенедикта. Виттенгер, пройдоха, попытался скрыть от меня такую новость! — Шеф произнес это так веско, будто Виттенгер скрыл новость не от него, а от правосудия.
Я поинтересовался:
— ТКЛ— четырнадцать-семьдесят шесть — это который? Путеводитель по галактике у меня, к сожалению, в флаере.
— Развилка на границе секторов Фаона, Кита и Земли. От семьдесят шестого есть три пути: назад к Фаону, к Земле и к Ауре.
— Шеф, — недовольно заметила Яна, — похоже, мне вы забыли сказать, что кто-то из нас летит на Ауру за Бенедиктом. Из-за вашей забывчивости я солгала начальнику Департамента Тяжких Преступлений!
— Я полагал, Виттенгер нас дождется, и мы все обговорим, — оправдался Шеф. — Итак, как говорится, все концы ведут на Ауру.
— В Рим, — поправил я.
Яна продолжала злиться:
— Дикие вы. В Рим — дороги, концы — в воду.
— Ты не солгала, — стал успокаивать ее Шеф, — ведь ты не знала, что Федр летит на Ауру.
— А должна была знать! — она обиженно топнула и ушла жаловаться Бьярки.
Я зашел к Ларсону попрощаться.
— Почему так трагично? — выслушав меня, спросил он.
— Почитай «Моролингов».
Ларсон протянул руку. Я пожал.
— Удачи тебе. Что сказать Татьяне?
— Чтоб не дожидалась. Одежду я завещаю тебе.
— Спасибо. Ушивать кое-где придется, — он окинул меня взглядом, повздыхал. — Может, лучше завещать одежду Армии спасения?
— Сам решишь, мне некогда. Ладно, пошел улаживать земные дела.
Мы еще раз пожали руки, я направился к выходу.
— "Земную жизнь пройдя до половины…" — продекламировал он вслед.
«Я умер. И клюют меня павлины», — мысленно завершил я строчкой одного известного поэта из двадцать первого земного века.
Всю дорогу до космопорта я пытался переделать павлинов в моролингов, вышло неудачно, поэтому результат не привожу.