Мороженое для горячей штучки
Шрифт:
– Толя, ты не понимаешь. Мне самой уже заплатили большие деньги! И я их взяла!
– Вернешь, – он был беззаботен.
– Уже не вернешь! Я людям раздала! Мне надо сегодня там быть и весьма достойно отработать, а в таком виде это сделать невозможно! Люди от меня шарахаться будут! – выпалила она в отчаянии.
– Тогда дело плохо, – снова засмеялся Анатолий и тут же посерьезнел. – Ладно! Так ехать нельзя, это понятно. Ночь. Вряд ли работают магазины с одеждой, продуктовые-то круглосуточно. Есть выход, давай быстро заедем ко мне на склад, там есть во что переодеться,
– Какой склад? – не поняла Серафима.
– Запрыгивай в машину, по дороге расскажу, – скомандовал Анатолий и снял с сигнализации «Форд».
У Симы округлились глаза.
– Это твоя машина? – спросила она, похоже, ее снова ожидал «вечер сюрпризов». Такой хороший, современный автомобиль.
– Моя! Полгода назад взял, – открыл перед ней дверцу Анатолий.
– Классная, удобная, кондиционер, очень хорошая… Поздравляю! Молодец! – сказала она ему.
– Я тоже классный! Я изменился! Я почувствовал вкус жизни, – подмигнул он ей, садясь за руль и трогаясь с места.
– Я удивлена, правда…
– Мама все пилила-пилила. Что и как я должен. Только и слышал с детства, что я должен. А она сама для меня всю жизнь была таким божком. И вот божок упал с постамента, и я словно освободился, воскрес… Сумашедшая… – несколько зло и пафосно выговорил он.
– Зачем ты так? Это когда она стала терять разум? Это нехорошо, все равно ты должен быть с ней до конца. Она же мама…
– Опять должен? – усмехнулся Анатолий. – Эх, Сима! Да я всю жизнь пересмотрел! Давно мы с тобой не общались! Я не говорю, что ее брошу, я говорю, что божество померкло в глазах. Всю жизнь учила меня, как правильно, а сама-то не без греха! – горько сказал Анатолий, и у него на лице словно тень пролегла.
– Нет людей без греха, – туманно протянула Сима, не понимая, что он имеет в виду, – иначе бы мы все жили на небесах с крыльями…
– Это так, но грех от греха отличается.
– Это точно! Кто-то мокрому котенку дверь подъезда не открыл, а кто-то человека убил, – согласилась Серафима, – если это подойдет под градацию греха.
– Ну, убил не убил… Но ранила она меня сильно, то есть подкосила под корень, – пояснил он, – мамаша моя…
– Что же могла сделать тебе мама? – удивилась Серафима.
– И ты, сидя в таком платье, еще спрашиваешь? – засмеялся Анатолий. – Шутка! Шутка! Нет, мамаша мне заявила, вернее, не мне, а Павлу – моему отцу, приняв меня за него: «Прости, Павлик, но Толик не твой сын». Прикинь? Всю жизнь из себя корчила саму добродетель, а ребенка родила не от мужа. Обманывала и меня, и отца. Вот это здорово, ничего не скажешь! И я так оригинально это узнал…
– Как не от Павла? Правда, что ли? Вот это да! Может, Анастасия Юрьевна заговаривается, а ты и поверил? Ей сейчас верить нельзя, сам же сказал… что заговаривается, – предположила Серафима.
– Да нет, Сима, это правда. Я потом кое-какие доказательства нарыл. Не хочу сейчас об этом, на душе тошно. Для меня это прямо ударом стало…
Серафима посмотрела на сосредоточенный профиль Анатолия с немигающим взглядом, который периодически выхватывали фары проезжающих навстречу
– А что за склад? – решила она сменить тему.
– Ах да, склад. Бизнес у меня, – очнулся Анатолий.
– Бизнес?! – похоже, начался вечер откровений. Такого возвращения в прошлое Сима не ожидала. Ощущение складывалось не очень приятное.
– А то! – стрельнул на нее глазами Толик. – Что? Удивил? Бизнес и тюфяк Толик – вещи несовместимые? Географ…
– Да нет… Просто… На самом деле – удивительно…
– Да ладно! Ты как не умела лгать, так и не умеешь! Все на лице написано! Я, еще работая в школе учителем географии, года через два, как ты ушла, познакомился с одной женщиной, мамой моей ученицы. Ну, и закрутилось! Любовь, морковь, страсть, секс. Надеюсь, что ты со своим психотерапевтом тоже испытаешь всю эту гамму чувств. Я словно заново родился, нет, до Ларисы я просто не жил.
Сима смотрела на него, округлив глаза. Нет, вечер и ночь обещали быть нереальными, сюрреалистичными. Чтобы ее бывший муж произнес слова «страсть и секс», это дорогого стоило.
– Ты только не обижайся! – покосился он на собеседницу. – Ты – прекрасная женщина! Но не моя, и я не твой. Не пара мы были, а мать до сих пор вот тобой мне мозги компостирует. Такую, мол, женщину серьезную и ответственную упустил. Не понимает она ничего в жизни! Меня не понимает, что обидно! А вот Лариса – это да, это – женщина… это моя женщина… – мечтательно протянул Анатолий.
– Почему не вместе? – поинтересовалась Серафима, сглатывая слюну. – Раз так все совпало…
– Так замужем она, – буднично ответил Анатолий, чем снова вверг Серафиму в шок, ведь они с Анастасией Юрьевной всегда были высоких моральных устоев. А тут Толя так спокойно рассказывает о страсти, о сексе с замужней женщиной.
– Замужем за крупным бизнесменом, который весь день на работе, зарабатывает «бабло», а она скучает. От скуки завела меня, и еще как завела. Я ведь влюбился, а когда человек влюбляется, он меняется. Ты понимаешь?
– Ты изменился кардинально! – согласилась Серафима, про себя отмечая, что гонит он машину очень профессионально. – Я, если бы не знала ситуации, предположила бы, что у тебя объявился брат-близнец, воспитанный совсем в других условиях, и в данный момент я общаюсь именно с ним. Хотя если учесть, что твоя мама обманула тебя с отцом, то она могла бы обмануть и с братом. Шутка!
– Ха-ха-ха! – поддержал ее Анатолий. – Я вот и изменился. Я понял, чтобы быть с Ларисой, должен зарабатывать больше, чем учитель. У ее мужа какой-то бизнес плюс складские помещения для аренды. Вот я и влез тоже в эти складские помещения компаньоном ее мужа, она и познакомила… У меня теперь большой ангар для непищевых товаров. Сдаю в аренду, приносит довольно приличные деньги. Мебельный магазин арендует у меня помещение, магазин детской одежды и магазин развивающих игрушек. Конечно, доход больше, когда помещение для пищевых продуктов сдаешь. Я хочу в перспективе взять еще склад и лицензию именно для пищевых продуктов. Тогда доход будет расти быстрее, а там только вкладывать в дело и вкладывать.