Морская Авиация - есть!
Шрифт:
В своей системе все стало на свои места. Поселили нас на аэродроме, в домике ДС,
кормили в столовой, мы заняли денег у товарищей и однокашников, купили
умывальные принадлежности, и даже по бритвенному станку на экипаж. Настораживало
то, что дома снег шел вот уже неделю, отсутствие перспектив перелета домой
угнетало. Да и нательное белье можно было сменить. Воцарились скука и уныние.
Денег нам больше не давали,
оставшиеся деньги, я решил организовать баню. Поехали в Артем, это город такой
около Владивостока. Решили помыться и постирать белье, а высушить его прямо в
бане. Чтобы не скучать, пока белье будет сохнуть, купили бутылку водки, оценив
количество белья, купили еще две. Деньги катастрофически таяли. Зашли в аптеку,
купили бумажные мочалки, один кусок мыла на всех, решили купить стаканы. Увидев,
что один стакан стоит 12 копеек, я, чтобы не тратить зря деньги, купил за 12
копеек 4 медицинских баночки, те которые на тело ставят. Пришли в баню, помылись,
постирались, разложили белье на батареях, завернулись в простыни, и выпили водку.
Закуска тоже присутствовала, но чисто ритуально. Вечером, чистые и довольные, мы
вышли из бани. Встретил своего товарища, которого ещё не видел, и тут же слупил
с него 100 рублей. Ну, куда пойдут 4 чистых, и уже веселых офицера, если у них
завелись 100 рублей? Конечно в ресторан! Туда мы и пошли. А швейцар не хочет нас
пускать, говорит, что в унтах и "ползунках" в ресторан нельзя. Прибежал
метрдотель, ругался, но мы своего добились, ведь если Родину в такой одежде
защищать можно, то и рестораны можно посещать. Нам пытались объяснить, что
сегодня в ресторане "женский" день, мол, обычай у них такой, но нас это не
смутило, не в баню же мы пришли. Нас запустили, но попросили не танцевать. "Женский"
день оказался очень даже и кстати, в ресторане были только женщины, и мы
пользовались небывалым успехом, не смотря на унты. Первый час мы не танцевали,
как и обещали, но потом перестали сдерживать свои порывы, и все пошло как надо.
В гарнизон нас привезли на комендантской машине, которую вызвали, чтобы сдать
нас в комендатуру, но войсковое товарищество возобладало, и в ДС-ы мы приехали с
комфортом.
Так прожили 14 дней. Потом наши расчистили аэродром, и мы без приключений
перелетели на базовый аэродром. С тех пор я всегда на полеты брал с собой
достаточно большое количество денег, что меня неоднократно выручало.
Сплошные
У нас в гарнизоне ремонтировали ВПП. По этой причине все разлетелись, Ту-16 на
Леонидово, Ту-22м2 - в Хороль. Я улетел на Леонидово и три месяца летал там "минимум".
Налетался по "самое не могу". Надоели пьянки, игра в карты, да и уже стало
тянуть к родным и близким, к которым меня по разным причинам все три месяца не
отпускали. И вот ремонт наконец закончили, то есть не все починили, нет, ремонт
ВПП - это постоянное состояние, а просто закончили в этом году. Весь выделенный
цемент был успешно разворован, все гарнизонные собаки уже были съедены военными
строителями, вот работы и решили приостановить. И на завтра назначили перелет
домой. Событие серьезное, даже волнующее, мы подготовились к этому мероприятию,
кто как смог. Кто водки выпил, ведь это последний раз бесконтрольно, а кто и
цветы полевые в букет сформировал. Я вошел в первую группу, а правак мой, снятый
с должности командир корабля - во вторую. Второй штурман, Эдик Белоусов, решил
совместить оба варианта подготовки к отлету, и шлялся по бараку пьяный с букетом
в руках, который и подарил мне в конце этого трудного дня.
Перелет. Хорошее настроение. Впереди встреча с семьей, нормальная помывка,
домашний ужин, да и есть другие удовольствия от встречи с собственной женой.
Перелет выполнили без приключений, заруливаем на стоянку. На стоянке нас
встречает дивизионный "уазик", пассажира не видно, но греха на нас нет, поэтому
не пугаемся. Выключаемся, вылазим из летательного аппарата, начинаем выгружать
сумки. Душа поет. Но зря эта душа распелась. Из "уазика" выходит полковник,
начальник штаба дивизии, и делится со мной наболевшим, - он не долетал три
ночных круга по минимуму на подтверждение класса. Я ему сочувствую, головой
киваю, а сам начинаю отслеживать эскадрильскую машину, которая должна отвезти
меня в гарнизон, на встречу с семьей. И тут я начинаю понимать, про что этот
начальник мне песни поет. "Бэкфайеры" еще два дня будут сидеть в Хороле, поэтому
полковник хочет быстро слетать туда, отлетать свои круги. Одобряю его планы,
закидываю сумку в машину, лезу сам, но полковник меня удерживает. Замысел его в
том, что именно с нашим экипажем он решил лететь в Хороль, причем именно сейчас,
вон и самолет готов. Вы можете себе представить, как я "обрадовался". До