Морские люди
Шрифт:
Денег в местной валюте, называемой «донгами» почему-то не платили. По возвращении моряков во Владивосток, бухгалтерия подсчитывала и выплачивала чеки Внешторгбанка, «боны», на которые можно было приобрести дефицитные товары в специальном магазине «Альбатрос», разумеется, при их наличии. Зато в Камрани была масса вьетнамских военнослужащих, способных черта достать, за определенную мзду, естественно. Нет, к алкоголю они равнодушны, рассказывали пораженные первопроходцы не менее удивленным слушателям. Существовали плакаты, утверждавшие, что, например, вьетнамская водка «лыо мой» благотворно влияет на сердечную деятельность и укрепляет здоровье. Но американцы не сумели привить населению священную веру в рекламу. Крепкие напитки, в том числе официально выпускавшийся Вьетнамом французский коньяк «Ривалет», американский
— Ну, а что за черт, которого они могут достать? — вопросил практичный Иваныч у вернувшегося с длительного плавания с заходом в Камрань знакомого мичмана.
— Все. От электронных часов, радиоприемников, другой мелочи до джинсов, — немедленно последовал ответ. — Но будь добр расплатиться. Вот хоть рубашку с плеч сними. В ходу наши деньги, особенно десятки. Вообще, вьетнамцы страшные торгаши, куда нашим азербайджанцам, грузинам и армянам вместе взятым.
На военном совете, состоявшемся в каюте после ужина, старший мичман Петрусенко и мичман Борисов единодушно решили копить десятирублевые купюры. Мало ли, женам подарок нужно привезти? Нужно. Себе что-нибудь на память тоже надо купить или, на худой конец, обменять. Несчастные, они не осознавали, что за этим словом «мена» начинается путь нарушения только что созданной конвенции… Оба почти в тот же вечер пренебрегли договоренностью и с одобрения благоверных приняли решение испытать еще кое-что помимо сбора денег.
Сергей Иванович дословно понял совет знакомого: «хоть рубашку с плеч сними». Он переворошил каюту, шкаф в квартире, нашел тельняшки, вытащил совершенно новые, но уже узкие в талии брюки, и, естественно, кучу форменных рубашек, выбрасывать которые по мере получения новых привычки не имел. Все это теперь должно было стать товаром, неким эквивалентом в общении с местным населением. Разумеется, после приведения в божеский вид лично руками активно выразившей понимание Аннушки.
— Интересно, жена моя, что попросят за кассетный магнитофон? Я видел у одного офицера, маленькая такая штучка, а орет как кино в ДОФе. Диктофоны бывают, тоже совсем крошечные. Сам слышал, за границей видеомагнитофоны никакой не дефицит, они будто стоят себе на полках, спокойно подходи, выбирай. Никакой кинокамеры не надо, понимаешь? К телевизору подключаешь этот аппарат, вставляешь в него кассету и смотришь по своему телеку любой записанный фильм. На выбор. Во придумали буржуи.
Клим всего лишь начинал самостоятельную жизнь. Загашников, как главный боцман, не имел и к тому не стремился. Он витал в мире, сотворенном школой, внешней и внутренней политикой партии и правительства. Вот придет в чужую, пусть и дружественную страну. Языка не знает. Местных обычаев тоже. А как общаться? Не останавливать же первого встречного с просьбой помочь достать, скажем, радиоприемник со встроенным магнитофоном. Но, если взять и подарить человеку какой-нибудь значок с портретом Юрия Гагарина, например, или изображением спутника Земли, может возникнуть обоюдная симпатия. Если будущий приятель возьмет и подарит свой, местный сувенир, она тем более окрепнет. Глядишь, постепенно настанет время завести разговор о помощи в приобретении необходимого для советского человека товара.
Баба Шура и Ольга одобрили такой подход. Баба Шура даже прослезилась:
— Хорошо ты придумал, Климушка. Мой Николаич за границу не ходил, но тоже поступил бы так же. Вот уже воротишься назад, а во Вьетнаме о тебе будут помнить и всегда о советских людях доброе слово скажут. Послушай, у меня куча металлических рублей набралась, там наши гербы. Есть и сувенирные олимпийские, есть даже с Лениным. Я дам. Все равно порастеряются, а так очень хороший подарок, очень.
Ольга сказала:
— Можно взять с собой книгу какого-нибудь вьетнамского писателя на русском языке. В книжном магазине видела одну такую. Повести и рассказы. Пусть тебе на ней что-нибудь напишут там, на своем языке. Типа: «Дорогому
Она не верила как в покупательские способности мужа, так и в возможности Вьетнама, какая там электроника, бедны они после такой страшной войны, а память о заграничной командировке иметь хотелось. Женщина же.
Примерно в таком же духе готовились решать личные интересы остальные, тоже не избалованные морскими путешествиями. Чего зацикливаться на десятирублевках, кто знает, как сложится на самом деле. В самом лучшем положении насчет знания обстановки должны были быть те, кому доводилось участвовать в перегоне южным путем на Тихоокеанский флот кораблей с западных судостроительных заводов и заходить в один-два порта Индийского океана. Но и они, оказалось, не располагали сведениями, каковы возможности и спрос юго-восточного рынка.
Да ну, колония, отмахивались одни. Другие вместо конкретного ответа давали дружеские рекомендации как, например, поймать акулу и сделать из ее челюстей сувенир, как обесцветить раствором хлорки коралловый куст, вычистить содержимое ракушек и придать им надлежащий вид с помощью кислоты. Третьи же настоятельно уговаривали не забивать голову ерундой. Лучше взять и обязательно наклеить резиновые пластины на кожаную подошву тропических тапочек:
— Тонковата она, ноги враз можно пообжигать о палубу. Днем металл так накаливается, хоть яичницу жарь и пирожки пеки. Зачем вам базары какие-то. Конечно, они есть, там сами все увидите. Лучше запаситесь в киоске быстрым суперклеем или у боцманов разживитесь военным универсальным номер восемьдесят восемь, тоже очень даже неплохая вещь. Клеит — не отдерешь.
К практическому совету бывалых офицеров и мичманов некоторые, особенно из матросов отнеслись сдержанно. Зверев подумал и поделился со своим новым товарищем матросом Лебедевым из БЧ-5 такой мыслью:
— Не надо спешить. Да, во Вьетнаме солнышко палит, но зима, я так думаю, она и там зима. Поэтому свои коррективы должна вносить. Пусть жарко, но не лето же.
Лебедев, а после совместного с ним столкновения с матросами Поспеловым и Петровым он очень зауважал тезку и подружился с ним, кивнул:
— Я до службы тоже матросом был, ходил на рыбаках. У нас палубы деревянные, не стальные, да ничего, успеем, когда припечет, пришпандорим добавочные подошвы.
Между тем события развивались своим чередом. Капитан-лейтенант Добров составил документы на докование. Их, как и положено подали на рассмотрение в вышестоящие инстанции. Из штаба Тихоокеанского флота пришел отказ. Мотивировали тем, что плановые очистка и окраска подводной части корпуса, а также осмотр корпуса, гребных винтов и рулей состоялись не столь давно. Аварийное докование исключалось, так как корабль на мель не садился. На местах, по правде говоря, возликовали. Всяк старается сделать меньше. Еще лучше, если ничего делать не надо.
Петрусенко, как всегда, находил терпеливого слушателя в Климе:
— Знаешь, какую бодягу развести могли. А я весь корабль покрасил, тебе трудно уразуметь, в это время некоторые отпускными пирожками отъедались. Все, все бы загадили, закоптили, измазали, обожгли. Пойди, верни в исходное. Портки лопнут.
— Да ничего, понимаю я. Что, думаешь, я не рад такому решению? Ну, ты дал.
— Что-то смотрю, невесел ты.
— Да нормально все.
Была у Борисова одна закавыка, была. Просто не хотел лезть с ней к Иванычу. Матроса Иванова по ходатайству Клима назначили командиром отделения. Старшина команды надеялся, что шустрый, переживающий за дела гидроакустиков Петька станет прекрасным помощником. Как показали первые же дни, ошибся. Не умел этот матрос командовать, Клим убедился лично. Он готов был за голову схватиться, когда в ответ на явно неохотные действия Милованова во время приборки новоявленный начальник выхватил из рук подчиненного швабру и сам в течение получаса добросовестно наводил порядок. Безо всякой на то реакции со стороны Коли. Чтобы увести разговор с главным боцманом в сторону, Борисов выдвинул догадку: