Морские титаны
Шрифт:
— Очень охотно, сеньор. Что прикажете?
— У меня здесь двадцать пять навьюченных мулов — это почти все мое состояние. Перевезите его на свой корабль и сохраните для меня. У всех тюков с товарами одинаковый штемпель, их легко отличить. Храните у себя мое состояние, пока не минует опасность. На вашем судне ему не может ничего грозить.
— Это правда, — согласился капитан, — но вы возлагаете на меня тяжелую ответственность, любезный сеньор. Почему бы вам не дать этого поручения капитану Сандовалю, например? Он
— Возможно, — живо возразил асиендадо с гримасой, которая не ускользнула от хитрого флибустьера, — но я не хочу ставить себя в зависимость от дона Пабло Сандоваля.
— Разве вы подозреваете…
— Ровно ничего, но повторяю, мне приятнее иметь дело с вами, капитан. Не откажите же мне в услуге.
— Если вы непременно требуете, я согласен, хотя и должен признаться, что мне это не по душе.
— Пожалуйста!
— Я уже сказал, что не хочу идти наперекор вашему желанию. Итак, приступим к перевозу всего добра на корабль; мы управимся за полчаса.
Он свистнул.
Появились человек восемь матросов.
— За работу! — приказал Тихий Ветерок. — Где, вы говорите, ваши товары?
— В подземелье.
— Слышите, ребята? Ступайте туда и живо перетаскайте все на лодки. И чтобы через десять минут все было закончено.
Матросы вышли.
— Вероятно, вы отправитесь со мной на каравеллу, дон Хесус? — обратился к нему флибустьер, усаживаясь на прежнее место.
— Нет, капитан, я останусь здесь — по крайней мере, на первое время.
— Черт побери! Берегитесь: говорят, эти разбойники свирепы.
— Я и не собираюсь дожидаться их здесь.
— Что же вы намерены делать?
— Вернусь на асиенду дель-Райо, если это возможно, чтобы спасти остальное мое достояние.
— Гм! Дело рискованное. Пожалуй, вы попадете в лапы к этим чертям, а ведь вам известно, как они нежны.
— Необходимо подвергнуться этому риску, капитан: я оставил там еще много драгоценностей, которых ни в коем случае не хотел бы лишиться.
— Я понимаю, но все же на вашем месте я тотчас бы сел на корабль. Впрочем, поступайте как сочтете нужным; я исхожу только из участия к вам, сеньор, опасаясь, как бы с вами не случилось несчастья.
— Благодарю за ваше участие, капитан.
— Что ж, решено! Вы не едете со мной?
— Не могу, — со вздохом ответил асиендадо и прибавил с лицемерным видом: — Ведь моя дочь еще там. Бедняжка с нетерпением ожидает моего возвращения. Не могу же я бросить ее!
— О! В таком случае, сеньор, я не говорю более ни слова — это совсем другое дело! Разумеется, вы должны спешить назад. Но вот что мы сделаем, послушайте меня хорошенько. Вы знаете утес Мертвеца, не правда ли?
— В трех милях отсюда?
— Да.
— И что же?
— Если в течение недели вы управитесь со своими делами, отправляйтесь к этому утесу с вашей дочерью
— Вы сделаете это, капитан?
— Сделаю, черт меня побери! Вы славный человек и нравитесь мне. Честные люди — такая редкость в наше время! — заключил Тихий Ветерок с благодушным видом.
— Хорошо, капитан, я принимаю ваше дружеское предложение! — с живостью вскричал асиендадо. — Верьте мне, вы не окажете услуги неблагодарному, даю вам слово!
— Тсс! Дон Хесус, не говорите об этом сейчас; у нас будет еще достаточно времени поговорить на эту тему… Итак, решено, через неделю в девять часов вечера мы встречаемся у подножия утеса Мертвеца.
— Я не премину явиться, капитан.
— И прекрасно. А теперь, когда мы обо всем договорились, позвольте мне проститься с вами, любезный дон Хесус. Я должен немедленно отправляться на судно. Дела, как вам известно, не ждут.
— Поезжайте, капитан, и верьте моей искреннейшей благодарности.
— До свидания, дон Хесус.
— До свидания, капитан.
На другой день каравелла снялась с якоря с утренним приливом.
Корвет «Жемчужина» распустил паруса в два часа пополудни.
А дон Хесус Ордоньес, которого никто в городе не видел, так как он не выходил из Цветочного дома, своим отсутствием не возбудил ничьего удивления: все полагали, что он находится на асиенде дель-Райо. Тотчас после того, как его тюки перенесли на лодки, он вышел тем же подземным ходом и уехал из Панамы, забрав с собой мулов с двумя доверенными погонщиками.
Спустя два дня, часа в четыре пополудни, в город прибыл Прекрасный Лоран. Не имея повода прятаться, он открыто въехал в Панаму, остановился на мгновение у своего дома и в сопровождении двух вооруженных слуг проводил донью Линду к отцу.
Девушка, всегда веселая и оживленная, на этот раз казалась грустной и задумчивой; она была бледна и дрожала.
— Вы нездоровы, сеньорита? — с участием спросил капитан. — Я напрасно не попросил вас войти ко мне и немного отдохнуть. Вы, должно быть, утомились от продолжительного переезда?
— Как вы торопитесь избавиться от меня, дон Фернандо! — ответила девушка с улыбкой, исполненной горечи.
Оторопев от такого неожиданного обвинения, молодой человек с живостью поднял на нее глаза и с изумлением воскликнул:
— Я, сеньорита? Как мне вас понимать?!
— Мужчины никогда ничего не понимают, — прошептала донья Линда. — Я страдаю, сеньор.
— Страдаете? Боже мой! Сеньорита, я в отчаянии от ваших слов! Я вообразил, что вы стремитесь скорее увидеть вашего отца, и…