Морские волки Гитлера. Подводный флот Германии в период Второй мировой войны
Шрифт:
Из под тяжелых складок облаков, ниспадавших до самой воды, медленно вылезли выстроившиеся трехрядным ордером [15] английские корабли. За десятью эсминцами сопровождения виднелись огромные надстройки линкора, над его узким носом нависала пушистая шапка белой пены.
— Приготовить лодку к бою!
Субмарина ушла вниз, потом всплыла под перископ и резко форсировала ход. В результате была выбрана почти идеальная позиция для атаки: под углом в 90° с расстояния менее 800 метров.
15
Строй кораблей
— Первый и второй аппараты… товсь!
— Ноль один… Ноль два… Ноль три, — отсчитывал секунды командир минно-торпедной части.
Но даже на счете «восемь» в отсеки не ворвался рокот взрыва.
Над водой снова поднялась головка перископа. Шютце нервно подергал изрядно отросшую бороду и вытер покрытый испариной лоб:
— Берем курс на линкор.
На подходе к вражескому конвою субмарина развернулась, и торпедисты спешно принялись засовывать в кормовые аппараты запасные торпеды. Когда белый светящийся крестик перископного прицела совместился с казавшимся плоским силуэтом линкора, Шютце, как клинком рубанув ладонью воздух, скомандовал:
— Пли!
В решетчатые отверстия балластных цистерн с клокочущим гулом хлынули потоки воды. Башенная рубка тут же провалилась вниз. Оба левых вертикальщика замерли, завороженно глядя на инженер-механика. Пот градом лился по их красным от напряжения лицам.
Значит, опять ничего не получилось? Шютце зло посмотрел на секундомер и до хруста сжал кулаки.
Взрыв так и не прогремел. После всплытия Шютце первым выбрался из люка и застыл на мостике, нервно барабаня пальцами по поручню. Над заливом непрерывно грохотала канонада. Стволы главного калибра линкора и эсминцев методично громыхали залпами, озаряя залив оранжево-черными вспышками. Небо медленно багровело от бушевавших в порту пожаров. Казалось, англичане поставили перед собой задачу уничтожить все стоявшие на рейде Нарвика суда.
Шютце решил на среднем ходу выйти из фиорда и в открытом море подстеречь соединение британских кораблей.
Он стоял в центральном посту, плотно стиснутый с двух сторон штурманом и инженер-механиком, и возбужденно обсуждал с ними причины постигшей экипаж неудачи. Ведь они своевременно произвели и сверили по соответствующей таблице все необходимые для подводной стрельбы расчеты. Может, противник в последний момент удачно сманеврировал и потому ушел от почти неминуемой гибели? Наконец они сошлись на том, что им просто не повезло.
— Поход еще не кончился, и фортуна переменчива, — подвел итог дискуссии штурман и, взяв карандаш, опять занялся боевой прокладкой курса.
Ближе к вечеру в Нарвике стихла канонада.
Вскоре показались английские корабли. Они шли прежним ордером, дистанция между линкором и эсминцами оставалась неизменной.
По команде капитан-лейтенанта лодка стремительно ушла на перископную глубину и малым ходом двинулась к намеченной цели. Шютце собирался догнать конвой, находясь в подводном положении, занять наиболее выгодную позицию — сзади открытое море, справа по борту скрытые в темноте скалы — и атаковать его торпедами. Произведя тригонометрические вычисления, Шютце для создания эффекта внезапности приказал убрать перископ. Когда по истечении расчетного времени он вновь появился над водой, Шютце заглянул в каталог силуэтов и окончательно убедился, что перед ним действительно линкор «Варспайт».
Повернув субмарину параллельно его курсу, Шютце подождал, пока они сравняются, и приказал открыть огонь. От носа лодки к вражескому судну протянулась первая пенистая дорожка.
Шютце лихорадочно считал секунды, чувствуя, как в висках гулко застучала кровь.
— Погружаемся!
Круто накренив форштевень, лодка уходила на глубину. Неожиданно в отсеках раздались мелодичные, похожие на треньканье гитары звуки. От мерного звонкого постукиванья у людей томительно сжалось сердце. На английском эсминце гидроакустик, вращая тонкими изящными пальцами винт поискового пеленга «Асдика», радостно сообщил по переговорному устройству командиру:
— Есть контакт!
Через несколько минут мощный взрыв под кормой встряхнул лодку. Второй гидравлический удар! Третий! Казалось, снаружи по металлическому корпусу с размаху колотили сразу несколькими кувалдами. Треснули стекла манометров, вышел из строя вертикальный руль.
— Работать вручную! — срывая голос, закричал инженер-механик.
Напрягаясь всем телом и тяжело дыша, рулевые-вертикальщики ворочали тугие штурвалы. Их обнаженные торсы блестели от пота. В этот момент эсминец пронесся прямо над лодкой. Все в страхе затаили дыхание, но гул винтов постепенно удалился и взрывы загрохотали уже где-то в стороне. Субмарина двигалась рывками, часто совершая повороты, и через несколько часов вышла из фиорда.
С лязгом откинулась крышка люка, и в отсеках сразу стало легче дышать. Лишь теперь члены экипажа поняли, что последняя торпеда тоже не взорвалась. Ранее они думали только о спасении собственной жизни.
Никто даже не предполагал, что лодка получит такие серьезные повреждения. Особенно удручало отсутствие связи с командованием в Киле. Тем не менее Шютце не спешил возвращаться на базу. Он просто боялся показаться на глаза Деницу.
Что он скажет ему? Что ни у одной из выпущенных его субмариной торпед не сработал взрыватель? Но поверит ли ему контр-адмирал? И не обвинит ли его, опытного офицера, в неумелом использовании подводных снарядов, которые, дескать, просто прошли мимо цели?
После нескольких дней напряженного ожидания английских кораблей у входа в Западный фиорд подводная лодка двинулась обратно. Ее появление в Кильской гавани вызвало страшный переполох. Командир флотилии заявил Шютце, что из-за отсутствия связи в течение такого долгого времени его субмарину уже занесли в список потерь.
В Киле капитан-лейтенант узнал, что в ходе этой операции немецкие подлодки практически не потопили ни одного вражеского корабля. [16] Даже субмарина под командованием прославленного Прина безрезультатно выпустила не менее семи торпед. Позднее, в ноябре — декабре 1940 года, «У-47» отправила на дно три корабля общей грузовместимостью 20 000 тонн, но одновременно бессмысленно израсходовала шесть торпед.
16
В Норвежской операции огромные и, главное, невосполнимые потери понес немецкий надводный флот.
Самая серьезная проблема
Уже через несколько недель после начала войны выяснилось, что многие торпеды не взрываются даже после попадания в цель. Так, например, в ноябре 1939 года субмарина, крейсировавшая к западу от Оркнейского архипелага, безуспешно попыталась потопить веерным залпом из трех торпед английский линкор «Нельсон», на борту которого находился не кто иной, как Черчилль, занимавший тогда пост Первого морского лорда. [17] Как правило, в таких случаях на подводную лодку обрушивалась серия глубинных бомб. Ведь ее корпус хорошо прозванивался гидролокатором.
17
Министр военно-морского флота.