Морские волки Гитлера. Подводный флот Германии в период Второй мировой войны
Шрифт:
Гитлер походил на человека, еще толком не оправившегося после тяжелой болезни: осунувшееся лицо, неуверенная походка. Особенно Редера поразил нездоровый зеленовато-желтый цвет его лица. Только глубоко запавшие глаза по-прежнему сверкали магическим блеском, взгляд оставался настороженным и цепким.
Болезненное состояние Гитлера объяснялось переходом войны в затяжную фазу: наступлением советских войск под Сталинградом и неуклонно обостряющимся кризисом нацистского режима. Через четыре дня после приема Гитлером гросс-адмирала 7 тысяч советских орудий и минометов обрушили шквал огня на позиции зажатой в «котле» немецкой группировки. Советские солдаты упорно пробивались сквозь глубоко эшелонированную оборону противника, постепенно сокращая занятый 6-й армией плацдарм.
После досрочного освобождения из Шпандау — тюрьмы, где содержались осужденные Международным трибуналом военные преступники, — Редер достаточно подробно описал свою встречу с Гитлером. Он мог не опасаться обвинений в предвзятости или недосказанности. Свидетелей их беседы не осталось. Кейтеля на Нюрнбергском процессе приговорили к смертной казни, стенографист погиб 20 июля 1944 года при взрыве бомбы, незаметно пронесенной полковником Штауффенбергом на территорию Ставки.
По словам Редера, «фюрер на протяжении полутора часов рассуждал о роли военно-морского флота в истории Германии во второй половине XIX века. Первоначально он был создан по английскому образцу и практически никак не использовался в войнах 1864, 1866 и 1870–1871 годов…
Во время прошлой войны подводные лодки, в отличие от больших надводных кораблей, добились огромных успехов… в настоящее время их действиям также придается колоссальное значение… И если уж быть до конца откровенным, то, по мнению фюрера, большие корабли давно пора отправить на металлолом». Потрясенный Редер сперва не знал, что ответить. Но затем он собрался с духом и даже осмелился возразить «обожаемому фюреру»: «Исключение из списков действующего флота крупных кораблей противник воспримет как победу, достигнутую без малейших усилий с его стороны. Враги были бы крайне обрадованы, а союзники, в особенности японцы — сильно разочарованы. Этот шаг они сочли бы признаком слабости и непонимания стратегической ситуации, складывающейся на заключительном этапе войны…»
На следующий день Редер позвонил Деницу в Париж. В последний раз они разговаривали по телефону в сентябре 1939 года. Редер спросил, согласен ли Дениц стать его преемником, и дал ему на размышление сутки. Разговор продолжался менее одной минуты.
Ровно через двадцать четыре часа Дениц приказал соединить его с Главным командованием ВМС в Берлине и заявил о своем согласии. Наряду с Деницем Редер назвал еще одну кандидатуру. В его представлении, достойным продолжателем традиций германского флота мог стать также генерал-адмирал Карлс.
Как и следовало ожидать, выбор пал на Деница, которому недавно исполнился пятьдесят один год. 30 января 1943 года он был произведен в гросс-адмиралы и назначен главнокомандующим военно-морскими силами. Дениц сохранил за собой оперативное руководство подводным флотом.
Для Редера придумали почетный пост генерального инспектора ВМС. На совещания в Ставку его больше не приглашали.
В день назначения Деница главкомом ВМС Паулюс отправил Гитлеру телеграмму: «Мы можем продержаться не более суток». Еще через три дня с борта пролетевшего над Сталинградом немецкого разведывательного самолета поступила короткая радиограмма: «Бои прекратились».
В Германии и других странах агрессивного блока был объявлен четырехдневный траур. Повсюду звучали погребальный звон колоколов и траурная музыка оркестров. Победа советских войск в Сталинградской битве знаменовала собой начало коренного перелома в ходе войны.
Корабли идут в Мурманск
При подготовке нападения на Советский Союз германские стратеги планировали путем быстрого захвата важнейших портов на побережьях Черного моря и Арктики отрезать его от внешнего мира. К началу 1942 года гитлеровским войскам не удалось выполнить эту задачу. Тем не менее ситуация складывалась довольно тревожная. Германский флот блокировал вход в Черное море, и доставлять получаемое от западных союзников вооружение и различные материалы можно было теперь лишь тремя маршрутами. Первый из них проходил через западную часть Тихого океана до Владивостока, однако после бомбардировки японскими самолетами Пёрл-Харбора корабли под советским флагом были вынуждены идти в обход, чтобы случайно не оказаться в зоне боевых действий. Трансиранский маршрут был гораздо надежнее, но из-за плохого состояния шоссейных и железных дорог в этой стране доставка грузов до места назначения могла занять полгода. Поэтому англо-американские суда шли в Советский Союз хотя опасным, но наиболее коротким путем — через арктические воды.
12 августа 1941 года в Архангельск направился первый конвой, сформированный в расположенной на Западном побережье Шотландии бухте Лox-Эве. Он состоял из одного советского и шести английских транспортов, охраняемых тремя эсминцами и тремя тральщиками. После дозаправки горючим в Рейкьявике корабли прошли Датский залив и двинулись вдоль границы паковых льдов на уровне 75 градусов широты. В последний день августа они вошли в порт назначения.
До конца года этим маршрутом прошло еще 10 конвоев, доставивших в Советский Союз 160 000 тонн генерального груза. Союзные поставки составили не более 4 процентов от общего объема промышленной продукции, произведенной в СССР за годы войны.
Катастрофа, происшедшая в июле 1942 года с конвоем ПК-17, когда сильные группы кораблей охранения получили категорический приказ отойти на запад из-за полученного по радио ложного сообщения о выходе в море немецкой эскадры, послужила для Англии и США поводом прекратить до сентября проводку судов через арктические воды.
Черчилль следующим образом обосновал этот шаг в своем письме И. В. Сталину: «Мои эксперты из Адмиралтейства считают, что будь в их распоряжении надводные, подводные и воздушные силы, наподобие германских, при данных обстоятельствах любой конвой, направляющийся в Россию, был бы полностью уничтожен… Поэтому как ни прискорбно, но мы пришли к выводу, что любая попытка направить к вам следующий конвой ПК-18 нанесла бы только непоправимый ущерб нашему общему делу».
В датированном 23 июля ответном послании глава советского правительства писал: «Наши военно-морские специалисты считают доводы английских морских специалистов о необходимости подвоза военных материалов в северные порты СССР несостоятельными. Они убеждены, что при доброй воле и готовности выполнить взятые на себя обязательства подвоз мог бы осуществляться регулярно с большими потерями для немцев. Приказ Английского Адмиралтейства 17-му конвою покинуть транспорты и вернуться в Англию, а транспортным судам рассыпаться и в одиночку добираться до советских портов без эскорта, наши специалисты считают непонятным и необъяснимым… Во всяком случае, я никак не мог предположить, что Правительство Великобритании откажет нам в подвозе военных материалов именно теперь, когда Советский Союз особенно нуждается в подвозе военных материалов, в момент серьезного напряжения на советско-германском фронте».
Подлинная причина прекращения отправки грузов в советские порты объяснялась отнюдь не усилившейся активностью германских надводных кораблей и субмарин в северном регионе. Правящие круги Англии и США были серьезно обеспокоены возможностью прорыва держав «оси» на Средний Восток в результате нового наступления вышедших на подступы к Каиру германо-итальянских войск под командованием Роммеля. Концентрация основных сил нацистской Германии на Восточном фронте позволила союзникам осуществить 8 ноября 1942 года вторжение в Алжир и Марокко, находившихся тогда под контролем властей Виши. Высаживая десант на территорию французских колоний в Северной Африке, США и Великобритания преследовали собственные империалистические цели и рассчитывали существенно укрепить там свои позиции.