Морской этимологический словарь
Шрифт:
Страна переживала временные трудности.
А когда в 1977-м я вышел на пенсию и заинтересовался морской этимологией, то оказалось, что там и конь не валялся, и никто в РФ этим не занимается и заниматься не собирается. Ну, так и получилось – если не я, то кто? Ну, мне и пришлось…
Дилетанты. Года четыре назад А. Венедиктов, главный редактор «Эха Москвы», опубликовал в интернете свою статью под названием, кажется, таким: «Похвальное слово дилетанту». Там основной смысл такой: в какой-то науке существуют тысячи ученых, все они высокообразованные, все они занимаются своей наукой, но, при этом, все они хорошо знают и о том, что можно говорить и как надо поступать,
Но вот, пришел туда дилетант, у него взгляд еще не замыленный, он ничего не знает о том, о чем в этой науке принято говорить и что там можно делать, а что – нельзя, его интересует только сама наука, а не карьера в этой науке; посмотрел он на все это со стороны и говорит: – «Э, ребята, все не так, все не так, ребята!». Тут ученые остановились, впервые задумались и говорят: – «А, ведь, действительно, все не так! А как надо?». А надо вот так! – говорит дилетант и показывает. И так, благодаря дилетанту, и происходят все прорывы в любой науке. Статья эта мне понравилась, и я решил быть таким дилетантом в этимологии.
Коба. Один из первых читателей этого предисловия написал мне так: – «Сокращай! Поменьше про политику!». Ну я, конечно, сократил, а осталась только та политика, что тесно связано с лингвистикой. И как тут без политики? Выше мы говорили о современных западных этимологах. А русские, они что, глупее, что ли? Нет, конечно! Довоенные наши ученые были очень умными, они были грамотными и высокообразованными, но… Понимаете, давно всем известно, что если ты не интересуешься политикой, то политика заинтересуется тобой. Пока все эти высоколобые умники-лингвисты занимались своей этимологией а не политикой, безграмотный недоучка Коба захватил всю власть в стране, а когда эти ученые крикнули «Ах!», то было уже и поздно.
Жертвы. Сейчас всем известно, что в 1937-м Коба расстрелял сорок тысяч офицеров, генералов, адмиралов и маршалов, но мало кто знает, что тогда же были расстреляны и тысячи ученых-лингвистов. Так вот, если 40 тысяч здоровенных, вооруженных, молодых и крепких мужчин покорно подставляли свой затылок так, чтобы энкаведисту было удобнее всадить туда пулю из нагана, и ни один из этих военных в последний момент не применил свое оружие, то скажите, что тогда можно требовать от старых, слабых и невооруженных очкариков, ученых-лингвистов? Вот, всех их тогда и расстреляли!
А если кому и повезло, и он выжил в 1937-м, то он умер потом, в Гулаге, в 40-50-х, как это и случилось, например, с автором «Морского словаря» адмиралом Самойловым К. И. (1896–1951). Словарь Самойлова был издан в 1940-м, в Москве, а сам адмирал умер, как и положено, в 1951-м, в Гулаге. Вероятно, от голода. С другими лингвистами тогда все тоже было в строгой пропорции, вы не подумайте, там все было справедливо: военных тогда расстреляли 40 тысяч человек, а лингвистов – всего лишь около четырех тысяч, так ведь, их и было-то в 10 раз меньше. И что ж вы хотите? У нас, как известно, ни за что не расстреливают и ни за что не убивают голодом!
Имена убитых лингвистов. Вот только несколько, ну, совсем чуть-чуть, имен самых известных русских лингвистов академического уровня, убитых в те годы: Дурново, Ильинский, Карский, Самойлович, Сперанский, Церетели, Сияк, Поливанов, Невский… Но таких, убитых академиков, были тогда десятки! Прошу извинить, но я не могу всех их здесь назвать поименно, ведь это – только предисловие, здесь объем совсем ограниченный. Однако, надо учитывать, что каждый из них возглавлял свою контрреволюционную группу с десятками соучастников, и каждый из них шпионил в пользу нескольких государств, и у каждого из них были свои научные школы со множеством учеников, и у всех
Уцелевшие. Погибли тогда, конечно же, не все лингвисты, кое-кто и уцелел, но все эти уцелевшие этимологи до сих пор парализованы смертельным страхом, а наука этимология и тогда была смертельно опасным занятием, даже более опасным, чем профессия минера, такой она и остается сегодня, поэтому и сейчас самым хлебным и безопасным занятием является изучение только новгородских берестяных грамот.
А нам о тех временах сейчас напоминает песня бывшего сидельца Ю. Алешковского, прозаика и поэта: – «Товарищ Сталин, вы большой ученый, в языкознании познавший толк, а я – простой советский заключенный, и мне товарищ – серый брянский волк!». Вот, осталась только эта песня да научные книги Почетного Академика Сталина (официальный титул, присвоенный в РАН), среди которых самой известной была книга под названием «Марксизм и вопросы языкознания», изданная в 1952-м. Там было много умных мыслей, поэтому и превратилась тогда этимология в это зачищенное, пустое, вытоптанное и безжизненное поле, такой она остается и сегодня; поэтому этимологией сейчас занимаются только два технаря – электронщик Игорь Гаршин и я – судоводитель Николай Ткаченко. Только два инженера и ни одного профессионального лингвиста!
Сравнительно-исторический анализ. Конечно же, не все западные ученые были такими, какими мы их описываем выше, были среди них и другие ученые, которые, изучив тонны этих первоисточников, задумались потом над вопросом – а что было до того? Эти ребята изучили все известные индоевропейские языки и пришли к выводу, что можно, все-таки, восстановить и тот язык, которым говорили наши предки миллионы лет назад, до появления письменности. Этим, среди прочих, занимались и русские ученые Иллич-Свитыч, Долгопольский, Старостин, которые, к сожалению, уже умерли. Так и появился этот метод сравнительно-исторического языкознания, и по этому методу работали все те, в основном, немецкие ученые, которые за последние 300 лет опубликовали десятки своих словарей.
Юлиус Покорный. И вот, уже в 20-м веке, появляется один такой ученый по имени Юлиус Покорный (1887, Прага – 1970, Цюрих). В Википедии о Ю. Покорном и о других ученых-лингвистах вы найдете многое, а здесь я скажу только самое важное: Ю. Покорный собрал почти всё, сделанное в этимологи до него, так он составил свой «Индоевропейский этимологический словарь» и в 1959-м, в Швейцарии, опубликовал его. Там четыре тома, 2222 ИЕ корня, причем, каждый ИЕ корень под своим индивидуальным номером, и 1183 страницы. Словарь этот охватывает последние 15–20 тысяч лет нашей истории, нашей жизни.
Так вот, Ю. Покорный в этом деле – главный, а мой «Русско-индоевропейский морской этимологический словарь» базируется на основе словаря Ю. Покорного. Я не занимаюсь наукой, я не знаю все те индоевропейские языки, которых сейчас насчитывается около 250, я не читал все те горы первоисточников, но моего опыта хватает для того, чтобы к каждому морскому термину, взятому из словаря адмирала К. И. Самойлова, найти в словаре Ю. Покорного соответствующий ИЕ корень, от которого и произошел данный морской термин. Вот и вся моя работа. Ничего сложного, но этого в мире пока никто, к сожалению, не делал. А словарь Ю. Покорного сейчас в РФ никто и не замечает, никто на него не ссылается. На сайтах в Интернете этот словарь есть, но в РФ такого словаря, как бы, и нет!