Морской герой
Шрифт:
Он ловил тут рыбу и отлично помнит все, что подметил тогда. «Помощник» наскочит на камень, и шведы смогут его атаковать; к тому же саксонцы на батарее обучены абордажному бою.
Но с наружной стороны подводного камня проходит слабое встречное течение. Если «Помощник» ляжет в дрейф, его отнесет от скалы. Пушки лихтера все равно смогут открыть прицельный огонь, но шведам уже нельзя будет идти на абордаж. И Лузга будет избавлен от рукопашной схватки со своими.
Он подползает к офицеру и кричит:
— Если обрубить буксирный трос, лихтер наскочит на камень! Тогда он наш!
Офицер — сухопутный краб, к тому же голова его еще гудит после ночного пира, устроенного на радостях, что король Карл ускакал обратно в Норвегию. Он разрешает Лузге действовать.
Лузга обладает редким умением — он хороший пловец. Он привязывает к туловищу маленький топор, пролив заволокло пороховым дымом, над головой Лузги пролетают ядра. Плывя к цели, он говорит себе, что вот и случай стать героем, неизвестно только, на чьей стороне — норвежской или шведской.
До троса недалеко. Очередной залп с берега вынуждает гребцов распластаться на дне галеры. Лузге осталось совсем немного плыть. Но он не подумал вот о чем: когда примется рубить трос, свободная рука и ноги не удержат его на поверхности. И вообще, мокрый качающийся канат непросто перерубить.
Внезапно он замечает плывущую по волнам крышку люка, должно быть, сорванную ядром с Одного из кораблей. Крышка служит ему плотом. Он даже может стоять на ней, скрытый пороховым дымом от друзей и врагов, — хотя ему не совсем ясно, кто враг и кто друг. На короткое время натяжение троса слабеет, и он провисает мокрой дугой перед лезвием топора.
Лузга начинает пилить волокна, когда же канат натягивается, потому что галера снова прибавила ходу, он замахивается и рубит.
Но обрубить канат одним ударом ему не удается. Нога скользит, Лузга роняет топор, шлепается в море и сам уходит под воду. Мигом всплывает на поверхность. Он бессилен сделать что-либо еще. Плывет обратно на остров.
Офицер, встречая его на берегу, хлопает Лузгу по плечу и кричит похвальные слова. Оказывается, трос все-таки лопнул. Но дальше происходит непредвиденное.
Лузга ловил тут рыбу в отлив, тогда течение устремлялось из залива в море. Теперь же прилив, и течение направлено в обратную сторону.
Напрягая зрение, он видит сквозь едкий пороховой дым, что «Помощник» разворачивается носом к берегу, над лихтером нависает опасность, он все же минует первый подводный камень, но задевает второй и под шведскими ядрами прижимается к каменистому берегу.
И тут Гриб, известный своим умением выждать нужный момент, командует «огонь».
Пушки лихтера бьют в упор по шведам, идущим на абордаж, смешивают их ряды, отбрасывают назад; на притаившегося за камнем Лузгу сыплется град осколков и гальки. Но самого главного он не знает.
Не знает, что Гроза Каттегата спустился с фрегата в лодку, где его ждал на веслах Фабель, сквозь пороховой дым и визг летящих над морем ядер подошел к корме «Помощника», поднялся на борт и теперь гонит матросов на штурм острова и батарей. Люди Турденшолда идут в атаку.
Фабель убил на островке двоих. Один был немец, задешево купленный шведами. Он был собственностью одного помещика на европейском материке, и так совпало, что, когда помещик остро нуждался в деньгах, мимо проходил шведский отряд. На чужбине немец вел себя с достоинством. Участвовал в различных битвах, и его постепенно убывало. Правда, за отрубленные пальцы и укороченный нос возмещения не полагалось, так что особенно расходоваться на него не пришлось. Вот только один изъян числился за ним: больно слаб оказался в доме терпимости. За что и получил прозвище Епископ. А тут на острове Фабель прикончил его, раз-два. Норвежец был вооружен абордажным багром. Пробил этим багром немцу череп и, когда порывом ветра разогнало пороховой дым, узрел картину, от которой ему стало не по себе. Опустим подробности.
Следующим был шведский блудник, облаченный в мундир в наказание за то, что он спал с вдовицей до истечения трех недель после смерти ее супруга. Ее присудили к отсечению головы. Любовник вдовицы, глуповатый крестьянский парень, понимающий толк лишь в семенном зерне, избежал смерти в гражданском состоянии. Он был удостоен звания павшего на поле брани. Посмотрим, как это произошло.
Почетной его смерть не назовешь.
Это его первый бой, он схоронился за камнем, норвежцы стреляют, окутавший островок благословенный пороховой дым надежно скрывает его, но все равно ему так страшно, что требуется спустить штаны. Лежа этого не сделаешь. Он привстает, садится на корточки. И в это самое время норвежцы штурмуют остров. Тот же багор вонзается ему в череп, он оседает и распластывается на собственном дерьме. Не блистать твоему имени ни в норвежской, ни в шведской военной истории.
Слышен рык Грозы Каттегата. Где он сам, никому не ведомо — то ли здесь, то ли там, — и пушки лихтера умолкают, чтобы не убивать соотечественников, которые высаживаются на берег убивать. Рык Турденшолда вздымается к небу над застилающим все и вся пороховым дымом и возвращается сверху, десятикратно усиленный. Грозный победный рык, сулящий смерть тому, кто не будет биться насмерть. Фабель помнит свой уговор с Грозой Каттегата. «Убьешь троих — станешь побегушкой камердинера». Два уже есть. И он бросается на третьего.
Различить, кто есть кто на островке, теперь невозможно. Норвежцы оседлали пушки, заклинивая их; шведы разворачивают последний оставшийся у них ствол на виднеющиеся сквозь дым зловещие очертания «Помощника». Но пушкарей тут же приканчивают. Все кричат — многие от боли, большинство от страха, кто-то от ярости. А Фабель приметил себе третьего.
Третий подобен призраку, он ловко уклоняется, совсем как в игре — знакомой обоим игре? Багор Фабеля, чертя сквозь дым смертную дугу, пролетает над вихрами противника и высекает искры из камня. Фабель оскальзывается. Противник припечатывает его к земле. Но Фабель переворачивается и впивается зубами в горло противника. Тот визжит, упирается коленом Фабелю в пах, бьет его кулаком по лицу. Оба вскакивают на ноги. Миг — и третий исчез.
Может, он и впрямь привидение? Призрак только что убитого немца? Или это тень шведского солдата играет с Фабелем в пятнашки среди камней на островке? Дым, окутавший эту часть Дюнекилена, отступает под натиском летнего ветерка. Шведский офицер спустил развевавшийся над островом шведский флаг. Шведы спасаются бегством на материке. Громовой голос Турденшолда звучит над проливом с лодки.
Бой окончен. Здесь бой окончен.
Но «Козерог» и другие суда яростно обстреливают «Белого Орла».