Морской волк. 1-я Трилогия
Шрифт:
— Ну так ловите это что-то сами. Мы-то здесь при чем, достойный герр?
— Сэр, вы отлично понимаете, что я от вас хочу. Так получилось, что Британия лидирует в области противолодочной обороны и средств обнаружения подлодок. А у нас к сожалению, почти уже не осталось флота на северном ТВД.
— Герр, позволю вам заметить, что вы наглец. Предлагаете нам напасть на нашего союзника — уничтожив в море его корабль?
— В море, сэр, всякое может случится… А если русские уже ведут с вами свою игру? Что мешает вам — ответить им взаимностью?
— Один лишь вопрос, герр. В начале ноября — сообщали ли ваши субмарины о победе над нашей подводной лодкой?
— Нет, ни один из наших U-ботов об этом не докладывал. А что, и у вас есть потери от русского «дружественного огня»?
— Ну и что вы предлагаете?
— Максимум, мы хотели бы получить от вас несколько новейших противолодочных кораблей с хорошей гидроакустикой.
— Это неслыханно!
— А чем мы хуже Турции? Которой вы в этом году продали эсминцы и подлодки?
— Слишком многие у нас этого не поймут. И категорически не одобрят.
— Ну если вы уже обсуждаете это, значит лично вы…
— А это к делу не относится! Как вы это представляете — продажу наших кораблей, вам?
— Зачем нам? Нейтральному государству. Какому — дело техники.
— Нет. Если выплывет…
— Ну тогда минимум. Не мешать проходу наших французских трофеев на Север.
— Чтобы вы по пути поразбойничали на наших коммуникациях в Атлантике? Какие у нас гарантии?
— А какие у нас гарантии, что вы по пути не передумаете и не потопите наши лоханки?
— Пат. Простите, но, выхода я не вижу.
— Допустим, на Север пойдут не все. Ну что там делать «Дюнкерку»? Или даже крейсерам. А вот эсминцы могут быть очень полезны. И в то же время — не опасны для ваших конвоев. В конце концов, просто откройте нам «окно». Когда охотиться просто не на кого. А у эсминцев не так много топлива, чтобы рыскать по океану.
— Какой наш интерес?
— Я же сказал — мы поставим русских на место!
— После чего ваши эсминцы останутся в Норвегии.
— А так они на Средиземном море. Какая территория представляет для Британии больший интерес? Впрочем, успокойтесь. Если эта русская лодка так опасна, то я думаю, эсминцев останется существенно меньше. Тем более что на них французские команды.
— А какая разница? Лишь то, что вам их не жалко?
— Пхе, сэр, вот не верю, что вы не знакомы с обстановкой во Франции. Когда французы, в душе патриоты, искренне ненавидевшие нас, как захватчиков — охотно записывались добровольцами в легионы СС на Восточный фронт. Это все же наши, европейские свары — а русские, это азиаты, чуждые и враждебные всем. Потому, французские морячки будут охотно сражаться с русскими — но, мы не рискнем выпускать их против вас. Хотя французы тоже помнят «Катапульту».
— Я доложу ваши слова своему командованию.
— А я своему. Всего хорошего, сэр — и жду вашего ответа.
Ретроспектива
— Ви пока отлично справляетесь с заданиэм, товарищ Малышев. И за такое короткое время.
— Товарищ Сталин, нам очень помог задел, оставшийся от Т-34М. Торсионную подвеску взяли от КВ-1с, переделав на катки большого диаметра. Трудность доставила лишь коробка передач, абсолютно новая для поперечного расположения двигателя — но, мы сделали. Ну а «гитара» по сути та же, что была еще на БТ — только большего размера.
— Вот только башня пока осталась старая. А хотэлось бы…
— Товарищ Сталин, нам не было предоставлен образец 85мм пушки! А значит, абсолютно неясно, какие посадочные места, крепления, приводы наведения, да просто размер казенника! Делать же просто, более широкий погон, не дало бы никаких плюсов, зато потребовало бы лишнего времени. Потому, в качестве исключительно временного решения, было принято, пока использовать стандартную башню с Т-34.
— Врэмэенно, врэменно. Говорят, нет ничего более постоянного, чем временное! Сам танк Т-34, если помните, был как «временный», до постановки на конвейер Т-34М. Который, впрочем, должен был включить многие технические новшества этой вот машины. По корпусу и ходовой все сделали?
— Так точно, товарищ Сталин! Топливные баки перенесены в моторный отсек, из надгусеничных полок, отделены от экипажа броневой переборкой. Боевое отделение заметно просторнее, находится в центре корпуса — меньше качает. Лобовой лист мехвода монолитный, толщиной сто миллиметров, как на КВ, под наклоном в шестьдесят (расчеты показывают, что должен держать немецкий «восемь-восемь» с полукилометра).
— А смысл, если башня нэ дэржит? А по статистике, почти шестьдесят процентов попаданий приходится в башню, а не в корпус. Такое понятие, как «экран местности», вам знакомо? Что по башне «нового типа»?
— Стараемся, товарищ Сталин, но, трудности… Цельнолитая полусфера с бортами большой толщины… Как только будет пушка восемьдесят пять, успеем.
— А вы постарайтесь успеть. Вы понимаете, что это значит — толщина брони в сто двадцать, сто пятьдесят, двести миллиметров? Как вам танкисты благодарны будут? Ладно — будем считать, с первым этапом задания вы справились. А скажите, к какому классу будэт принадлежать этот танк?
— По массе, средний, товарищ Сталин! А по броневой защите, и некоторым элементам конструкции — тяжелый.
— Однако, насколько я помню, такого класса, «полутяж», у танков нет. Каким вы видите место этой машины в системе советского бронетанкового вооружения?
— Ну, судя по техзаданию — это будет массовый средний танк, на смену Т-34. Хотя по характеристикам… Выходит, что старая классификация танков по весу уходит в прошлое. Тяжелые и средние сливаются в один класс, ну а легкие останутся лишь как база для САУ или например, плавающие…
— Один класс? Это будет, но, нескоро. Вы ведь хорошо ознакомились с переданными материалами по новым немецким танкам? С «Тигром» все ясно, тем более вы его руками трогали, разбирали — ну а другой их звэрь, «Пантера»? По замыслу, средний танк, в замену «четверки» — а по сути, по весу, по стоимости, тяжелый. А значит, никак не могущий быть массовым. И вооружен для своего веса явно слабо — то есть на роль тяжелого танка качественного усиления тоже не годится, это место у немцев прочно занято «Тигром». Ошиблись тут немцы, по-крупному, сделали такого же «полутяжа» — ни то, ни се.