Морской волкодав

Зверев Сергей Иванович

Картинка дернулась. В кадре возник корреспондент с микрофоном, на котором пестрела яркая эмблема телеканала. За его спиной виднелись разрушенные здания, поваленные столбы, выброшенные на берег лодки и катера.

– Это ужасно, в это невозможно поверить, – эмоционально излагал журналист, – всего за полчаса смерч практически уничтожил всю прибрежную инфраструктуру от Советской Гавани до Владивостока. К счастью, он обошел стороной города, что, несомненно, спасло тысячи жизней. Но, несмотря на это, количество погибших велико. Уже сейчас сюда прибывают спасатели

со всей страны. Вы видите, как за моей спиной разбирают завалы люди в спецформе МЧС. Думаю, что комментировать дальнейший видеосюжет излишне. Раньше подобное мы могли наблюдать только на восточном побережье США да в странах Карибского бассейна…

Ольга с замиранием в сердце следила за происходящим на экране. Спасатели и медики поднимали с земли пострадавших и уносили их на носилках к каретам «Скорой помощи». Отовсюду слышались крики о помощи и стоны раненых. В объектив камеры попал и аквалангист, которого выбросило штормом на берег. Над ним склонились двое медиков. Молодая девушка в белом халате прощупала пульс и радостно вскрикнула: «Он жив!»

Оператор укрупнил картинку. Та же медсестра уже снимала с головы аквалангиста маску и стягивала резиновый капюшон.

– Миша, – на глаза Ольги накатились слезы, – он жив. Слава богу.

Мальчишка тоже всматривался в экран, но он пропустил тот короткий миг, когда показывали лицо его отца. Теперь понять, кого именно грузят в «Скорую помощь», было нельзя.

– Мама, а ты о ком?

Женщина быстро взяла себя в руки.

– Я обо всех. Видишь, сколько бед натворил ураган. Так что нам еще хорошо. У нас здесь тепло. Ветер крышу не сорвал.

– А папа, он там?

– Где?

Мальчишка показал ладошкой на экран телевизора.

– Там, там. Но с ним все в порядке. Он у нас сильный.

Глава 9

В морозном воздухе сыпались, кружили и водили хороводы тысячи снежинок. Каждая из них была по-своему уникальна и неповторима. Природа постаралась на славу, превратив каждую из них в маленький шедевр. Одни напоминали по форме маленькие звездочки, другие походили на зверушек, а третьи и вовсе было невозможно описать словами, настолько красивыми они были. Но, опускаясь на землю, снежинки мгновенно таяли, растворяясь в мутной коричневой слякоти. На их место тут же падали другие, но и их постигала та же участь.

Но вот на возвышенностях, где стояла минусовая температура, было белым-бело. Из-под занесенных снегом склонов высоких гор щетинились колючие верхушки елей. Выглядывал из сугроба дорожный указатель. Едва виднелась припорошенная снегом крыша охотничьего домика. И даже огненный диск солнца, светящийся в синем небе, не мог растопить, превратить в слякоть всю эту снежную красоту.

По искрящимся склонам холмов плавно скользила, переливаясь через бугры и ямы, черная тень – широко расправленные крылья, гордо вытянутая шея, загнутый крюком нос, острые когти. Проваливаясь лапками в снег, огибая сугробы и наносы, от тени убегал маленький серый комочек. Спрятаться, укрыться от приближающегося

хищника на почти голом склоне зайцу было негде. Погоня, длившаяся вот уже более часа, близилась к своему логическому завершению.

Полярный орел, обитающий на Аляске, лег на правое крыло, растопырил веерами когти и, сгорбив шею, камнем полетел вниз. Расправа была быстрой и брутальной. Топча лапами алый снег, орел с наслаждением свежевал убитого зайца. Во все стороны горячими брызгами летела кровь, падали вырванные с мясом ошметки кожи.

Раздавшийся выстрел эхом отозвался в холмистой долине. Убитый метким стрелком орел намертво упал на снег, так и не разжав клюва, в котором истекала кровью поверженная добыча.

Вспотевшая рука захлопнула крышечку на оптике снайперской винтовки. На толстых губах заиграла довольная ухмылка. Генерал Хаутауэр похлопал водителя по плечу.

– Трогай, – бросил он.

Снегоход свернул с дороги и покатил по заснеженному склону. Из-под гусениц фонтаном полетел пережеванный траками снег.

– Видите, мистер Бауман, – поглаживая ореховый приклад винтовки, произнес генерал, – в нашем деле главное меткость. Промахнись я на несколько сантиметров, и добыча ускользнула бы. Сделать второй выстрел я бы не успел. Важно подловить нужный момент, когда хищник занят добычей и на короткое время теряет бдительность. Отличное чучело-трофей для гостиной.

Ученый молча смотрел в боковое стекло, даже не пытаясь подыгрывать самолюбию Хаутауэра.

– Ну вот. Охота закончена, – вымолвил генерал, – а теперь едем в наши владения. В страну чудес, как иногда называют полигон с вашей лабораторией у нас в Пентагоне.

– Звучит слишком возвышенно. Военные иногда очень сентиментальны. Прямо как дети. Я-то его никак не называю, – отозвался Бауман, – последнее время он мне дом родной.

– Не преувеличивайте. Дом – это там, где семья, куда приходят друзья.

– И все же название «страна чудес» мне не нравится. Уж лучше просто – порядковый номер объекта.

– Зря. Ученый просто обязан иметь поэтический склад ума. Не поверите, но, когда принимал вашу программу от своего предшественника, я не надеялся на успех. Мне казалось, что толку от нее не будет.

– Тоже зря.

– Теперь согласен. Но тогда считал, что вашингтонские умники просто решили откусить часть бюджета под несбыточный проект. Подобное часто случается. Как говорится: эффектно, но не эффективно.

– Может, вначале у них и было такое намерение.

– Всякий стремится к собственной выгоде, но только самые сообразительные умеют объединить свою выгоду и выгоду страны. А потому я относился и к вам, и к вашим ребятам скептически. Но вы сумели меня убедить. За климатическим оружием большое будущее.

– Мне казалось, что суть моего проекта по созданию искусственных торнадо на Севере была изложена мной достаточно прозрачно. Да и успехи по применению их против Кубы говорили сами за себя. Мы наносили ее сельскому хозяйству значительные потери. Большие, чем экономическая блокада со стороны Штатов.