Морской закон

Стрельцов Иван Захарович

– Честно говоря, мы многое не учли. Сперва в Буктаре загорелся теплоход «Варшава», на нем Воронцова совершала круиз. Туристы застряли в султанате, наша служба сочла это естественным фактором (а зря), теперь же, когда туристы должны были вернуться к месту жительства, наша Аленушка прислала шифровку примерно такого содержания: «Операцию «Флинт» довожу до конца совместно с партнерами. Подготовьте канал отхода». А, каково?

– То есть вы хотите сказать…

– Наша торпеда идет до конца. Наши эксперты, выстроив схему возможных действий Воронцовой, пришли к выводу,

что она не один раз попадала в сложные ситуации. Кстати, здесь, в центре, провальные операции, казавшиеся абсолютно бесперспективными, Алена каждый раз доводила до положительного завершения. Вот и сейчас сложилась подобная ситуация.

– Что она задумала? – резко спросил директор ФСБ.

– В данном случае связь у нас односторонняя, мы можем отправить ей сообщение, а вот получить ответ… – руководитель внешней разведки развел руками. – Задействовать свою посольскую агентуру после недавних событий сейчас рискованно. Тем более вмешиваться в ход подготовки операции совсем неразумно, можно спутать Воронцовой всю игру. В общем, канал эвакуации ей подготовили, теперь нам остается только ждать.

Генералы некоторое время шли молча, прислушиваясь к скрипу снега под ногами. Каждый думал о своем, разведчик мысленно распекал строптивую оперативницу, хотя в душе понимал – если Алена выполнит задуманное, то скорее всего придется награждать ее, потому что так испокон века заведено – победителей не судят.

Медленно идущий рядом контрразведчик пытался просчитать, для чего ему все это рассказал коллега, что в данном случае потребуется от их службы. Пауза затянулась, и, чтобы как-то ее разрядить, директор ФСБ спросил напрямую:

– Наша служба может чем-то помочь?

– Ничего не нужно, – ответил разведчик.

– В таком случае к чему весь этот разговор?

– Чтобы выяснить, не проводит ли ФСБ какую-то острую акцию, и чтобы вы были в курсе, когда Воронцова начнет действовать, и, соответственно, могли реагировать.

– Ясно. Спасибо за такой неожиданный подарок, – сдержанно ответил контрразведчик.

Глава внешней разведки взглянул на часы и задумчиво добавил.

– Пора возвращаться, до начала совещания осталось десять минут.

Назир Шах оказался прав, к утру физическое воздействие окончательно сломало комиссара Малика, и к рассвету борец с преступностью выложил все, что знал и о взрыве внедорожника Сказочника, и о своем американском спонсоре.

После недолгого раздумья Назир Шах приказал Абуале Малику:

– Вызывай американца сюда, скажешь, есть ценная информация.

Комиссар отрицательно замотал головой.

– Еще слишком рано, Биглер наверняка спит. Если я сейчас позвоню, это может его насторожить.

– Подождем, – вслух произнес Назир Шах и командным голосом отдал распоряжение: – Кобра, приготовь нам кофе.

Боевик с готовностью кивнул и почти бегом направился на кухню.

Виктор Савченко тем временем, сидя на мраморном подоконнике, пытался разобраться в происходящем. Благодаря тому, что следователь играл в этом психологическом спектакле роль переводчика при «русском командире», Виктор был в курсе

всего допроса. И из всего услышанного выходило, что Христофорова и Лялькина просто-напросто, пользуясь своим положением в султанате, подставил соперник из заокеанской «фирмы».

Итак, офицеров ФСБ здесь, в Буктаре, «проявила» американская разведка. А как именно (вследствие утечки информации, оперативных действий или имела место простая случайность), уже не имело никакого значения.

Виктора сейчас тревожил тот факт, что ливийцы уже поняли – русские не имеют никакого отношения к ликвидации полковника Аббаса. И еще неизвестно, станут ли они их освобождать по первоначальному плану или удовлетворятся захватом комиссара полиции. В таком случае, освободить офицеров у Виктора нет ни единого шанса даже при поддержке Воронцовой…

По комнате поплыл запах свежезаваренного кофе, через минуту появился Кобра, выставив перед собой поднос с миниатюрными чашечками, над которыми поднимался ароматный пар. Виктор спрыгнул с подоконника, взял одну из чашек и, подмигнув Назир Шаху, вышел в коридор. Следователь вышел за ним.

– Есть какие-то мысли? – спросил Назир Шах.

– Как я понял, эти двое русских в вашем раскладе не при делах, – Савченко заговорил на полублатном жаргоне. – Так что, вы все равно решили лезть за ними в преисподнюю?

Следователь завернул на лоб края маски, пригубил кофе и с улыбкой ответил:

– Все, что сказал Малик, это всего лишь слова. Пусть даже напуганного до смерти человека. Им пока нет подтверждений. Это первое; второе, русские арестанты – профессиональные разведчики, значит, имеют доступ к какой-нибудь секретной информации. И то, что не говорят даже под пытками врагам, в непринужденной беседе легко рассказывают друзьям. По крайней мере, мы еще недавно такими были.

Слушая эти разглагольствования, Виктор понимающе кивал, вполне удовлетворенный, что ливийцы хотя бы не отклоняются от первоначального плана.

Больше поговорить не удалось, в кармане следователя зашипела коротковолновая рация. Включив ее, Шах быстро заговорил на арабском, потом что-то крикнул, и из ванной комнаты опрометью выбежал Скорпион.

Через окно Савченко видел, как открылись ворота и во двор вкатился оранжевый уборочный автомобиль. Чтобы спецмашина не бросалась в глаза, ее поставили на заднем дворе. Через несколько минут в дом в сопровождении Скорпиона вошли двое боевиков, Виктор уже знал, что их называют Рысь и Питон. Кого как, нетрудно было догадаться по одному внешнему виду.

По очереди обнявшись со следователем (ох уж эти восточные церемонии), невысокий крепыш что-то быстро начал рассказывать. Разговор шел на арабском языке, но по выставленному вверх большому пальцу нетрудно было догадаться, что задуманное воплощено в жизнь вполне удачно…

За окном окончательно рассвело, в саду запела ранняя пичужка.

– Скоро за комиссаром приедет автомобиль, – озабоченно по-русски произнес Назир Шах. – Надо бы подготовиться к встрече.

– Много людей его охраняют? – допивая остывший кофе, спросил Савченко.