Московский Бродвей
Шрифт:
– Прошу прощения, – сквозь зубы, но довольно сердито произнес Турецкий.
Дама зачем-то приподнялась, посмотрела на Александра Борисовича, потом перевела взгляд на труп Дейнекина… Увидела наконец кровавый след на спинке кресла… И вдруг завизжала, как пожарная сирена…
– Этого нам еще не хватало! – поморщился Турецкий. – Она же нам самолет перепугает!
Пока одна стюардесса приводила в чувство грохнувшуюся в обморок пассажирку, Турецкий пытался выяснить у другой, кто недавно был в этом салоне, останавливался у кресла Дейнекина, может, говорил с ним… Стюардессу пришлось допрашивать
– Sorry, miss, – говорил он, улыбаясь своей самой обворожительной улыбкой, – but it is very urgent…
Извините, мисс, но это очень срочно (англ.).
Стюардесса безропотно последовала за нами. Мы прошли несколько раз по проходам просторного «боинга», но… она никого не узнала. Турецкий был мрачнее тучи… Тут к нам подошла еще одна стюардесса, видимо старшая, и сказала, что из самолета только что вышел какой-то человек, сославшись на то, что отказывается от полета…
– Быстрее! – Турецкий кинулся по проходу к выходу, впрочем не забыв извиниться перед очаровательной стюардессой…
Он бежал по летному полю. Мы сразу определили, что это именно он. Слишком уж нервно он кидался из стороны в сторону, видимо не решив до конца, куда именно бежать.
– Стой! – закричал Турецкий.
Парень в красно-зеленой рубашке и светлых брюках обернулся и пустился наутек. Он был от нас довольно далеко, метрах в ста, может быть даже еще дальше. Зато на ровном асфальте летного поля его фигура была как на ладони.
– Стой! Остановись! – кричал Турецкий.
Парень бежал в сторону, противоположную зданию аэропорта. Расчет был верен – можно было добежать до бетонного забора, которым был обнесен аэродром, перемахнуть через него… В конце концов, это была единственная возможность уйти от погони, на которую, очевидно, он не рассчитывал. В противном случае преступник побежал бы в сторону аэропорта, а там скрылся бы в толпе и… поминай как звали.
– Не уйдет! – задыхаясь, кричал мне Турецкий. – Догоним!
Мы неслись за преступником, однако расстояние между нами, похоже, все не сокращалось. Преступник был довольно резвым.
– Надо предупредить службы аэропорта, – прохрипел Турецкий, доставая из кармана телефонную трубку, – и охрану…
Вдруг преступник изменил направление своего движения. Он побежал не к забору, узкая ленточка которого уже виднелась, а правее, в центр летного поля.
– Куда это он? – прокричал я.
– К машине! – ответил Турецкий с отчаянием в голосе.
Действительно, по летному полю медленно, как и требовала техника безопасности, двигалась красная машина со светящимся табло на крыше: «Follow me»/
Следуйте за мной. (англ.).
Преступник бежал прямо к ней, размахивал руками и что-то выкрикивал. Что именно – мы не слышали. Но почему-то водитель притормозил.
Преступник подбежал к машине,
– Стой!!! – заорал Турецкий.
Преступник рывком распахнул дверь со стороны водителя, вышвырнул его из машины и дал по газам…
Турецкий снова выругался – еще крепче, чем в самолете… Красная машина уносилась теперь по летному полю. Надпись «Follow me» смотрелась почти насмешкой…
– Не уйдешь! – надрывно шептал Турецкий, выхватывая пистолет. – Все равно не уйдешь!
Он остановился и пару раз выстрелил по колесам. Машина, которая двигалась на бешеной скорости, чуть осела набок, ее понесло в сторону.
– Надо его взять живым! – кричал Турецкий, снова целясь…
Хлопнули еще два выстрела. Машина двигалась по замысловатой траектории. Очевидно, водитель потерял управление.
– Может, вы его застрелили? – спросил я.
– Нет, я целился по колесам, – рявкнул Турецкий. – Бежим!
Красная машина описывала невообразимые загогулины. И тут… Метрах в пятидесяти двигалась желтая автоцистерна с крупной надписью «Огнеопасно». Водитель цистерны, очевидно, заметил, что с красной машиной что-то не так. Попытался уйти в сторону… Но не вышло. Красный автомобиль со всего размаха врезался ему в бок. Я заметил, будто в замедленной съемке, как изгибается, корежится надпись «Огнеопасно», как из прорехи хлещет прозрачная жидкость, которая спустя секунду превращается в огненный поток…
К счастью, водитель автоцистерны успел выскочить из машины. И вовремя – буквально через секунду все, что там находилось, превратилось в пылающий смерч.
Мы смотрели на него как завороженные.
– Вот так, Юра, – грустно сказал Турецкий, – бывает и так. Преступник, конечно, наказан, но…
Вскоре подъехали мощные пожарные машины, которые залили цистерну и автомобиль белой пеной из брандспойтов с широкими раструбами. Казалось, что в середине раскаленного от солнца летного поля образовалась небольшая снежная поляна с высоким сугробом.
– Очень жаль, – сказал Турецкий, – теперь вряд ли будет возможно опознать преступника. А значит, и найти того, кто руководил этим делом.
– Можно еще раз попытаться допросить Филонова… – неуверенно заметил я.
Турецкий отрицательно покачал головой:
– Филонов имел выход только на Дейнекина. Дейнекин убит. Он был единственной ниточкой, которая связывала нас с главным действующим лицом. Ну и, конечно, этот киллер. Поймав его, мы смогли бы выйти на заказчика. Но киллер взял и сгорел на наших глазах.
– Но ведь должен же оставаться хоть какой-то выход?
Турецкий пожал плечами:
– Посмотрим, покумекаем.
– Постойте… – У меня в голове вдруг как будто молния сверкнула. – Ведь Дейнекин перед вылетом говорил с кем-то по телефону…
Турецкий внимательно посмотрел на меня и вдруг широко улыбнулся:
– Вот ведь, а я и забыл совсем. Голова у тебя светлая, Юра! Генпрокуратура много потеряла, когда ты ушел в адвокаты.
Турецкий немедленно стал звонить Грязнову. Потом отдал распоряжение передать все данные на человека, который разговаривал с Дейнекиным по телефону, на все вокзалы, аэропорты, таможни…