Московский лабиринт. Дилогия
Шрифт:
В ярко-голубых глазах Короля появилось что-то вроде сочувствия. Не люблю, когда на меня так смотрят. Словно на бездомного щенка путающегося под ногами.
– Да, Таня. Мы знали.
– Почему не остановили Артёма? Ведь догадывались, что в «ГЛУБИНЕ» – западня?
Чингиз прищурился, отводя взгляд:
– Не догадывались. Были уверены.
Тут мне опять захотелось ощутить успокаивающий холодок «вальтера» в руке.
Они заодно со Стариком? Но тогда…
Артём выглядел растерянным, словно человек получивший пулю между лопаток:
– Чинга… Что-то до меня доходит, как до жирафа. Вы… Вы специально меня подставили?
– Прости, Артём, – вздохнул Король, – Если сможешь…
– Несколько раз меня чуть не застрелили, пару раз едва не разорвали в клочья, а ты говоришь: «прости»? – тихий голос физика дрожал от ярости.
Раньше я его таким не видела. Хорошо, что у парня сейчас нет оружия.
Чингиз посмотрел на Артёма долгим взглядом:
– Ты прав на все двести… Иногда надо принимать тяжёлые решения. У нас не было выхода.
– А я считал тебя другом… – пробормотал физик и швырнул в стену пустым стаканом. Стакан не разбился. Глухо ударился о мягкое покрытие и упал на толстый ковёр.
Артём скривился как от зубной боли:
– Я не понимаю, Чинга, не понимаю… Ради чего?
– Ради многого. Американцы давно занимаются нуль-генераторами. И все равно, у них нет ничего подобного… «Стилет» – это лакомый кусок. Мы должны были им его бросить.
– Зачем так рисковать? – спросила я.
– Чтоб заставить их выложить все козыри. Даже те, которые они прячут в рукаве.
– Вы подозревали Миха… полковника Карпенко?
– Мы догадывались, что часть подпольных организаций существует на «юсовские» деньги. Мы бросили наживку и кто-то должен был заглотить крючок.
– Погодите… – вмешался Артём, – Но ведь «Стилет»– не пустышка, а реальность. И если бы меня взяли, они действительно бы всё получили!
– Не всё… – покачал головой Иван, – Далеко не всё.
Последнее и так было ясно. Для меня. Но не для Артёма. Для него это оказалось очередным ударом.
– Знаешь, дружище, ты – достойный ученик академика Копылова, – примирительно кивнул Чингиз, – Теория спинорных полей – штука непростая и твои модели здорово помогли.
– Это что же… Вы держали меня за дурачка? – забормотал физик с растерянной улыбкой. Мало того, что его подставили! Его оказывается ещё и элементарно водили за нос!
Блондин поморщился:
– Ты
Артём снова попробовал встать. Неуклюже перевалился через подлокотник кресла. Я дёрнулась помочь, но он раздраженно оттолкнул мою руку. Больше всего на свете ему хотелось не видеть наших сочувственных рож.
Глава 10
Кое-как физик доковылял до бара в противоположном конце холла. Схватил бутылку коньяка и тяжело опустился на стул. Спиной к нам.
– Надо чтобы врач посмотрел его ногу, – сказала я.
– Уже смотрел, – кивнул Иван, – Скоро всё пройдёт.
– Ты что врач?
– Я лучше, чем врач, – усмехнулся бритоголовый и достал из кармана кулёчек с пистолетным патроном, – Вот таким же его ранили в ногу. Само ранение – пустяк. Всё дело – в пуле.
Он протянул мне пакет. Я непонимающе завертела в руках… Пуля, как пуля. Разве что, цвет – необычный. Чернильно-чёрный.
– Пористый композит, пропитанный нервно-паралитической дрянью, – объяснил Иван таким тоном, словно злосчастный патрон был его собственным вкладом в мировую культуру.
– Если смазать химикатом обычную пулю – нужного эффекта не добьёшься. Большая часть яда окислится при выстреле. Совсем другое дело – пористые пули…
Он внимательно на меня смотрит. Будто не верит, что я могу не разбираться в таких вещах.
– И где эту дрянь делают? – спросила без особого интереса.
– Тебе лучше знать, – прищурился бритоголовый, – Это ведь твой друг пальнул в Артёма.
Ну да. Подобного вопроса я ждала.
– Перестань, Иван, – вмешался Король.
– А я что? Я ничего, – расплылся в ухмылке бритоголовый, – Так, любопытство одолело.
Я почти физически чувствую его взгляд. Да уж, любопытство… Если бы не Чингиз, думаю, наш разговор давно проходил куда в более интенсивной манере.
– Таня, ты должна нас понять, – вздохнул Король, – вся эта история с Михалычем очень запутана. Нам хотелось бы услышать твою версию. Желательно максимально полную, – он сделал на слове «максимально» особое ударение.
Опять допрос. Но, в отличие от Алана, ментосканированием мне не угрожают. Пока не угрожают.
Что ж, они имеют право на недоверие. И я действительно должна им всё выложить? Я ведь мечтала добраться до Новосибирска, чтобы найти кого-то из своих. И вдруг такое везение. Свои сами меня нашли…
Конец ознакомительного фрагмента.