Московское царство
Шрифт:
Многие западные рыцарские романы появились в русском переводе в конце XVI и в XVII вв. Одним из наиболее популярных был Бова королевич" 1627 , переведенный с итальянского "Буово ди Антона, опубликованного в конце XV в. В переводе некоторые слова были поняты превратно. Например, в итальянском оригинале мачеха Боны, которая убила его отца, именуется шлюхой (meretrice). Это слово рассматривается переводчиком как ее собственное имя – Милитса. Во второй русской версии в XVII в. в «Бову» были введены элементы русских сказок.
1627. См.: Кузьмин. Рыцарский роман на Руси. Бова, Петр Златых Ключей.
Во второй половине XVII в. начали появляться переводы на различные темы с польского, а также с латинского и немецкого языков. Среди произведений, переведенных
Как «Бова», так и «Повесть о Петре Златых Ключей» стали особенно популярны как книги для всех. С конца XVII в. и до ХIX в. огромное число их в сопровождении лубочных картинок печатались и перепечатывались для народного чтения. 1628
1628. Ровинский. Русские народные картинки, 1. С.-Петербург, 1900, см. Указатель к «Бовe королевичу» и «Повести о Петре Златых Ключей»; под ред. Адриановой-Перетц, Русский лубок ХVII-ХIХ вв. Москва-Ленинград, 1962.
Иным характером отличался сборник коротких назидательных историй (многие из которых религиозные), известных как «Великое зерцало» (по латыни – «Speculum Magnum»). Латинская версия появилась в XII столетии и достигла своей окончательной формы около XVI в. Первый польский перевод появился в 1621 г. и много раз перепечатывался. Русский перевод с польского языка, хотя и в сокращенном варианте, стал столь же популярен. 1629
II
1629. Державина. Великое зерцало. Москва, 1966.
Как и в более ранние периоды, жития святых играли важную роль в литературе в XV и XVI столетиях. XIV и первая половина XV столетий – классический период русской агиографии и ее величайшего мастера Епифания Премудрого (умершего до 1422 г.) – автора «Жизнеописаний» св. Сергия Радонежского и св. Стефана Пермского. 1630 Епифаний был вдохновлен духовными качествами этих двух святых, его произведения были в высшей степени художественны.
Другим выдающимся агиографом XV в. был серб Пахомий Логофет, который приехал в Россию около 1429 г. и умер там до 1484 г. 1631 К XVI в. агиография приходит в упадок как литературный жанр, хотя новые жития святых и пересмотр более старых работ были еще многочисленны.
1630. See Tschinewskij, рр.167-180.
1631. Id., рр.180-183.
Замечательной и высоко оригинальной работой, рассматриваемой в это время как агиографическая, была легенда о Петре, князе Мурома, и мудрой деве Февронии, дочери простолюдина. Повествование было фактически художественным, редкостью в древнерусской литературе. Оно представляло собой историю любви, проникнутую элементами фольклора, спиритуализированную и смешанную с христианскими чувствами. После многочисленных препятствий и приключений Петр женился на Февронии и они правили Муромом «справедливо и смиренно». Когда приблизилась смерть, они приняли монашеский обет и умерли почти в тот же час. 1632 Легенда могла появиться в XIII в. Сперва она существовала в устной форме, затем в письменной и достигла окончательного завершения в начале 1540-х гг. В 1547 г. Петр и Феврония были канонизированы церковью. О популярности этого произведения говорит тот факт, что сохранилось около полутораста ее рукописей.
1632. Древнерусский текст «Повести о Петре и Февронии» см.: Скрипил. Русские повести ХV-ХVI веков, с.108-115. Английский перевод: Zenkovsky. Medieval Russias Epics, Chronicles and Tales, рр.237-47. Сf. Тschinewskij, рр.241-243.
В исторической литературе летописи и их своды дополнились так называемыми хронографами в XVI в. 1633
Двумя основными сводами первой половины XVI в. были Воскресенский свод и свод патриарха Никона. Первый был назван так, поскольку им владел Никон, который подарил его своему Воскресенскому монастырю; второй, поскольку Никон сохранил его для себя. В 1550-х гг. другая редакция Никоновской летописи была подготовлена и проиллюстрирована отличными миниатюрами (лицевая летопись).
1633. О летописях московитского периода см.: Иконников. Опыт, 2, часть II, разд. III, гл. 2 и 4; Лихачев. Русские лeтописи, гл. 19-20 и приложение; Сперанский. История Древней русской литературы. Московский период, с.84-85; Тschinewskij, р.310.
Для описания событий XVI в. составитель Никоновской летописи использовал среди иных источников разряды (перечни армейских офицеров), дипломатические и государственные архивы. Летопись, таким образом, может быть названа правительственной публикацией. В 1550-х гг. ее главным редактором был Алексей Адашев; в 1560-х – Иван Висковатый.
Целью хронографов было ознакомление читателей с мировой историей: подразумевалась история Иудеи, древнего Ближнего Востока, Греции, Рима, Византийской империи и средневековых царств Сербии и Болгарии. Позднее добавилась информация о России в Западе.
Составители хронографа 1512 г. рассматривали русскую историю как важную часть мировой истории. Они полагали, что с падением Константинополя центр православного мира переместится в Москву. 1634 Эта идея была близка теории Филофея о Третьем Риме, хотя был ли он одним из редакторов хронографа 1512 г. не установлено.
Идеологически связанным с хронографом 1512 г. было сочинение, в котором патриотическая концепция временами преобладала над историческими фактами – «Книга степенная царского родословия». Она была поддержана митрополитом Макарием и направлена на возвеличивание исторического основания московского царства в семнадцати степенях (т.е. поколениях), кончая царем Иваном IV. Книга была написана возвышенным стилем, подобающим ее цели.
1634. Текст русского хронографа 1512 г. был опубликован в ПСРЛ, 22, часть I (1911). См. также обзор его содержания: А. Попов, Обзор хронографов русской редакции, 1(1866), 95-215. Текст русских и славянских материалов в хронографе 1512 г. был опубликован А.Поповым в кн.: «Изборник славянских и русский сочинений и статей, внесенных в хронографы русской редакции» (1869), с.1-87.
Смутное время прервало фиксацию московских государственных анналов. Вместо этого оно породило урожай современных литературных сказаний. Авторы пытались дать в них целостную картину событий (с немногими конкретными деталями) и философе о породивших их причинах. Большинство этих сказаний были написаны после избрания Михаила Романова. 1635 В целом авторы видели в «смуте» божественное наказание за грехи правителей в период между смертью царя Федора и восхождением на трон Михаила Романова, а также за моральную деградацию народа.
1635. О литературных работах (сказаниях) современников смутного времени см.: Иконников. Опыт, 2, раздел III, гл. 2,1249-1253; Платонов. Древнерусские сказания и повести о смутном времени; Гудзий. История русской литературы (2-е изд.), с.322-334; Мirsky. History of Russian Literature, 1, 31-32; Тschinewskij, рр.311-319. Тексты сказаний, под редакцией Платонова были собраны в РИБ, 13. Работы Авраамия Палицына и Ивана Тимофеева были также опубликованы отдельно (см. библиографию). По контрасту с обобщениями сказаний, здесь присутствует живое описание событий гражданской войны 1606-1610 гг. в Псковской летописи со следующим замечанием, обобщающим ситуацию: «И с этого времени (1606 г.) началось великое смятение во Пскове. Богатые выстудили против бедных, а бедные против богатых, и все стали обездоленными», (интерпретация Г. Вернадского). Насонов. Псковские летописи, 2,268.
Выдающееся место среди этих работ принадлежит «Сказанию» Авраамия Палицина и «Временнику» Ивана Тимофеева. В первой работе присутствует значительная стилистическая красочность, а книга Тимофеева перегружена приукрашенными деталями и отступлениями, его словарь полон искусственно созданными сложными словами, каждое из которых мешало пониманию. По словам князя Д.С. Мирского, стиль Тимофеева – это «сведение к абсурду московитской риторики».
Официальная фиксация событий не возобновлялась при новой династии после смутного времени, но некоторые летописи продолжали писаться в провинциальных городах. Пересмотр и написание хронографов продолжалось на протяжении почти всего XVII в. со все возрастающим вниманием к русским и западноевропейским делам. 1636
1636. Относительно текстов разделов, ориентированных на русские дела XVII столетия см.: А. Попов. Изборник славянских и русских статей. Москва, 1869.