Москва парадная. Тайны и предания Запретного города
Шрифт:
После отъезда четы Хаммеров в Америку их владение отошло Главному управлению по обслуживанию дипломатического корпуса и, таким образом, избежало перспективы превратиться в коммуналку. С 1959 года в особняке разместилось посольство Ливана. Красно — белый цвет ливанского флага глубоко символичен. Красный цвет символизирует жертвы, понесенные в борьбе за независимость, а белый — чистоту и мир. В центре флага — традиционное священное дерево Ливана, изображенное и на гербе этой страны, священный Кедр — символ святости и вечности. С XIX века Арз Ар-раб (Кедр Бога) был символом христианской общины Ливана (маронитов). Ливанские кедры издают своей смолой особое благоухание, которое наполняет близлежащие горы.
По
По словам сотрудников посольства, в знаменитом особняке им вполне уютно и комфортно. Здесь сохранилась особая аура, удивительно способствующая работе.
Оставить след на земле
Роковое проклятие
ПРИЮТ Н. С. МАЗУРИНА — ПОСОЛЬСТВО ВЬЕТНАМА
Б. Пироговская ул., 13. Архитектор И.А. Иванов-Шиц 1894 г.
За Олсуфьевским переулком, что на Девичьем поле в бывшем Мазуринском детском приюте разместилось Вьетнамское посольство. Сиротский приют, предназначенный для «сирот обоего пола и всех сословий», был построен по проекту архитектора И. А. Иванова-Шица в 1894 г. на 200 тысяч рублей, завещанные француженкой Марией Шарбонно в память своего гражданского мужа богатого купца Н. С. Мазурина.
Значительную жизнь Н.С. Мазурин провел за границей, но на склоне лет купил дом на Тверской и осел в Москве. Его бывшая подруга — француженка умерла в Париже в 1890 году, завещав устроить приют имени своего покойного покровителя. Городская управа, рассмотрев этот вопрос, решила устроить на завещанные средства приют для 100 детей обоего пола (50 мальчиков и 50 девочек). Согласно уставу на воспитание в приют принимались дети в возрасте от пяти до девяти лет всех сословий и вероисповеданий. Единственным условием было проживание в Москве не менее двух лет. По достижении школьного возраста дети поступали учиться в различные городские училища, оставаясь в приюте до двенадцатилетнего возраста». Позднее в 1936 году разместилась средняя школа.
Московский род предпринимателей Мазуриных ведет свое происхождение из города Серпухова, где им принадлежала бумаготкацкая фабрика. Одним из первых купцов Мазуриных упоминается Дмитрий Алексеевич, прибывший в Москву вместе с женой и тремя родными братьями. В воспоминаниях московского купца и предпринимателя Н.А. Варенцова, относящихся к концу XIX века, описано преступление, совершенное родным братом Дмитрия Алексеем Алексеевичем Мазуриным, бывшим в то время московским городским головой. «Этот жуткий рассказ, — писал Николай Александрович Варенцов, — мне пришлось много раз слышать еще с самого раннего детства. Его поведала мне моя мать, слышавшая его от своей матери». Городской голова совершил проступок, за который, как утверждала народная молва, последовала Божья кара и весь его род был проклят до седьмого колена.
Купец 1-й гильдии, потомственный почетный гражданин, кавалер нескольких российских
Купец, считающий деньги. Б. Кустодиев
Однажды грек по торговым делам отправился в Англию и Индию. Перед отъездом он зашел к лучшему другу и попросил его взять на сохранение ларец с драгоценностями, опасаясь оставлять его в своем деревянном доме, и значительную сумму денег на содержание своей жены и двух дочерей. «Я рассчитываю совершить поездку в год, но, может быть, задержусь, так на всякий случай даю на два, чтобы моя семья ни в чем не нуждалась за мое отсутствие», сказал купец другу и, попрощавшись, уехал. Мазурин с охотой согласился выполнить просьбу. Все это происходило в присутствие его десятилетнего сына, случайно пришедшего к отцу.
Купец уехал, очень удачно совершил сделки, но на обратном пути корабль попал в шторм и затонул. Погибла вся команда, грузы… Самому греку каким-то чудом удалось спастись. Его подобрал корабль, плывший в Индию. Только через три с лишком года грек вернулся в Москву. Первым делом он поехал к себе на Покровку, в Успенский переулок, и нашел вместо дома пепелище. Тогда он зашел в церковь, что была по соседству, где перепуганный насмерть псаломщик рассказал, что его считали давно умершим и церковь молится за упокой его души. Дом его сгорел при пожаре, но жена и дочь живы, живут на Швивой горке, очень бедствуют, и держат маленькую прачечную, так как, когда кончились деньги, оставленные греком, Мазурин перестал им помогать.
Возмущенный поступком друга Ашкенази пошел к другу, который заявил, что никаких ценностей не брал. Произошел крупный разговор, после чего Мазурин сорвал с себя крест и швырнул его на пол со словами: «Я тебе не брат!» Начался судебный процесс. Грек напомнил, что при передаче драгоценностей присутствовал младший сын Мазурина. Отрок подтвердил, что он действительно видел ларец, но, что находилось в нем, не знает, и бедного грека посадили в тюрьму за ложь и вымогательство.
При ревизии тюрем, оклеветанный грек через генерал-адъютанта подал прошение на Высочайшее имя. Он написал самому императору Николаю 1, что уверен в невозможности пересмотра его дела, но был бы глубоко признателен, если бы Мазурина заставили дать клятву перед крестом и Евангелием, что он ларца с драгоценностями не брал. Если Мазурин это исполнит, писал грек, он готов остаться в тюрьме на всю жизнь.
Государь повелел освободить грека из тюрьмы, а Мазурина привлечь к принесению клятвы. Из воспоминаний купца Н. А. Варенцова: «Распоряжением московского начальства принесение клятвы было обставлено чрезвычайно торжественно. В двенадцать часов ночи Мазурин должен выйти из дома босым, одетым в саван, перепоясанный веревкой, со свечой в руке из черного воска. Перед ним шло духовенство в черных ризах, несшее крест и св. Евангелие; это шествие по бокам сопровождал ряд монахов в мантиях, тоже со свечами в руках. Находящиеся по пути следования церкви печально перезванивались, как это обыкновенно делалось во время перенесения праха священника на место постоянного упокоения.