"Москва слезам не верит" (К 30-летию выхода фильма)
Шрифт:
Аналогичный образ в стихотворении Маяковского издавна получил непристойную трактовку в народе:
Я достаю из широких штанин...
мою краснокожую паспортину...
Паспорт, паспортные данные и прописка - неотъемлемая часть детективных историй вообще, и в частности - детективной линии нашего фильма. Изменение имени, по
Так, кстати говоря, и зовут (на самом деле!) героиню одного фельетона, у которой решающее выяснение взаимоотношений с возлюбленным происходит на бульварной скамейке. В этом фельетоне "красной книжечки" нет, но стихотворение Маяковского... есть! Герой, тот самый соблазнитель, комсомольский функционер, вынимает... но не из штанов, а из кожаного портфеля... и не "краснокожую паспортину", а всего лишь навсего бумажку (на ней он пишет записку, с которой и возникли его отношения с девушкой Марусей - тоже комсомольским функционером, только начинающим).
И другой мотив. Мотив... Распятия, неожиданно звучащий в этом стихотворении:
С каким наслажденьем жандармской кастой
я был бы исхлестан и распят...
В упомянутом фельетоне этот мотив присутствует... дословно: знакомство происходит во время какого-то заседания, и роковую бумажку соблазнитель вынимает... "когда докладчик кончил распинаться". И в сцене на бульваре из фильма, кстати, тоже присутствуют "жандармские" мотивы: в фигуре дворника на заднем плане мы уже успели разглядеть арестованную будочником и подвергнутую наказанию уличную женщину, о которой говорил герой повести Пушкина. И в сцене из фильма... тоже происходит контаминация неожиданного Страстного мотива стихотворения Маяковского с основной сценой объяснения.
* * *
Уже знакомые нам удары плашмя... на этот раз - костяшек домино на соседней скамейке (та же сцена повторится в современных эпизодах фильма). Группа пенсионеров... "забивает козла": творится жертвоприношение. В домино играют, быть может, документально правдивым, но неудобным способом: удары наносятся по шатающейся доске, воткнутой между брусьями скамейки. То ли дело - стол во дворе, как в фильмах "Кавказская пленница" или "Покровские ворота"! Доска, дерево: Крестное Древо, Распятие, вонзенное в землю, вернее - между камнями Голгофы. В то же время ведь доска - воткнута горизонтально: зримой становится... сцена бичевания, тоже упомянутая созерцавшим Распятие, как созерцал его средневековый аскет, Маяковским ("...исхлестан и распят").
И - символ "рыбы". Обязательный для игры в домино возглас: "Рыба - глуши!" Он особенно выразителен в фильме Гайдая, где благодаря ему разрушается созданная первоначально режиссером (поверхность стола не показана) иллюзия игры в шахматы, шашки. В них-то, кстати, а вовсе ни в какое не домино, насколько я могу судить, и играли обычно пенсионеры на скамейках бульваров!
И тогда
Распинаемый Христос - а рядом... антихрист. Антихрист в кепке, полупальто, с большими натруженными руками. Герой сидит в позе, которая ставит его большие руки (когда он удосуживается вынуть их из карманов) в центр внимания. Антихрист, опаздывающий на телевидение - лже-"небо", где он запечатлевает лже-"Всевидящим оком" лже-Библейские представления. В лейтмотивной песенке: "...А кроме Неба, верила натруженным рукам". Что противопоставляется Небу? Преисподняя? Натруженные руки кочегара, не устающего подбрасывать уголек в топку под сковородки, на которых жарятся люди?
"Они должны заботиться о здоровье трудящихся..." Знакомая песня! Как же он ненавидит трудящихся! Или... "труждающихся"? То есть тех, к кому обращен евангельский призыв Врача: "Приидите ко Мне все труждающиеся и обремененные..."
А Катя - та не знает, что рядом с нею - антихрист. Она, даже и дожив до 40-летнего возраста (вторая встреча на той же скамейке - "скамье подсудимых"), не понимает, или не хочет понимать, что он встречался с ней только для того, чтобы урвать кусок профессорской квартиры. Ее собственные слова: "Не знал или не хотел знать?" Слова - обращенные к Родиону. У Достоевского: слова не Родиона (Раскольникова), но князя Мышкина: "Парфен, не верю!" - обращенные к его явному, очевидному убийце. Предел отчуждения в отношении к бывшему возлюбленному, который она называет: хотела доказать, что и сама может выстоять и добиться успеха в жизни. Иными словами: по-прежнему думает, что между ними была любовь, которую он разрушил. А любви-то как раз, с его стороны, и не было! Антихрист, с его холодным семенем, не может... любить. "Не верит" - и выносит ему... оправдательный приговор.
А в тот раз, 20 лет назад, твердит только одно: "Помоги найти врача..." Острота ситуации, созданной перед нами на экране, в том, что Врач... рядом, на соседней скамейке, нужно лишь суметь разглядеть, а она этого не замечает. И обращается к тому... кого не считает "антихристом". Мотив повести Пушкина "Уединенный домик на Васильевском": мать героини, повинная в сближении дочери с антихристом - выгодным женихом, при смерти, и инфернальный возлюбленный мечется... в поисках "врача". Целителя, экстрасенса, говоря нашими словами. Но с экстрасенсами в тогдашнем Петербурге было, видимо, туго.
* * *
И звучит в устах антихриста... притча о разбитой чаше: "Разбитую чашку, как говорится, не склеить, так что расстанемся по-хорошему!" Притча известная: разбитая чаша - религия человечества, расколотая на несколько вероисповеданий (уже в сцене у роддома к нашему православию присоединяется: ислам). И, натурально, антихристу хочется, чтобы человечество оставалось расколотым! Более того - распадалось на все меньшие и меньшие кусочки.
Но, кроме того, здесь, вероятно, подразумевается и другая чаша: Чаша христианства, Чаша Святых Даров, жертвенной Плоти и Крови Христовой. Кажется, что Вера вокруг - окончательно уничтожена, воцарился столь алкаемый инфернальным собеседником атеизм. В сцене - внезапно проступают черты первого эпизода булгаковского романа, разговора... происходящего тоже на бульварной скамейке! В ходе которого Воланд "испуганно обвел глазами дома, как бы опасаясь в каждом окне увидеть по атеисту"... Рядом у Булгакова - и Распятие: в возникающих в воображении собеседников иерусалимских главах Мастера...