Москва времен Чикаго
Шрифт:
— Я постараюсь.
Узнав об аресте Петракова, премьер-министр немедленно связался с прокуратурой.
— Здравствуйте, Александр Михайлович, — сказал он в трубку телефона правительственной связи. — Как поживаете?
— Вы, наверное, хотели спросить у меня, почему задержали Петракова?
Главе правительства ничего не оставалось, как согласиться.
— И это тоже.
— Причин более чем достаточно. О них Петракову будет сообщено официально и строго по закону.
— А это по закону — производить арест мэра крупного города, не поставив в известность главу правительства, то есть его непосредственное руководство?
— Прошу не путать арест и задержание. Петраков пока все-таки задержан. Для выяснения ряда обстоятельств, связанных с уголовным делом номер ноль-ноль двести шестьдесят один дробь два.
В трубке повисло тягостное молчание. Видимо, Николай Николаевич переваривал полученную информацию. После чего спросил:
— Значит, Вячеслав Иванович может быть отпущен на свободу?
— Как раз сейчас мы изучаем подобную возможность. Об изменении меры пресечения задержанному Петракову ходатайствует следователь Усков.
— Что, просит для него высшей меры? — неловко пошутил премьер-министр.
— Наоборот, предлагает освободить его из-под стражи. Под залог.
— Надо же! — воскликнул Николай Николаевич. — А я считал вашего Ускова кровожадным!
— И ошиблись. Этот следователь очень справедлив. Он считает, что показания, которые дал Петраков, имеют такую цену, что тот заслуживает поощрения.
Даже по молчанию премьер-министра в телефонной трубке Генеральный прокурор понял, что попал в точку. Теперь глава правительства будет мучительно думать, какие же показания дал мэр? И что в них может быть использовано лично против него. И не ошибся: Николай Николаевич не сразу, но спросил:
— И какие же показания он дал?
— Это тайна следствия.
— Понятно. Глава правительства не может получить от вас даже элементарную информацию!
— Данная информация касается лично вас. Вы об этом прекрасно знаете.
В трубке послышались короткие гудки. Премьер-министр был в ярости.
Усков возвратился к своему начальнику весьма довольный результатами допроса Петракова. Конечно, он не получил ответа на второй, самый главный вопрос.
Но и признания мэра в том, что он участвовал в ограблении Центрального банка страны, было вполне достаточно. О чем он и поспешил доложить Виктору Васильевичу.
— Похоже, дело идет к логическому концу: сейчас и Петраков начал давать показания.
Усков включил диктофон.
— Это хорошо, — согласился Виктор Васильевич. — Но, чувствую, что мэр юлит.
— Конечно. А что ему остается делать? Но главное, поставлена одна из завершающих точек в этом расползшемся уголовном деле: последний участник преступной группы задержан и колется как миленький.
— Последний ли?
— Вы имеете в виду…
— Имею.
— Похоже, туда нам не добраться. Да и Генеральный не очень охотно идет на это.
— Его понять можно. Но не нас! Если уж взялись распутывать клубок, то надо тянуть до последней ниточки.
Усков вздохнул. Виктор Васильевич был, конечно, прав. Но он вдруг почувствовал, что очень устал. И больше всего сейчас следователю хотелось завершить и сдать это растянувшееся на такой долгий срок дело.
Виктор Васильевич понял его настроение. И заметил:
— Впрочем, я считаю уголовное дело по основным доказательствам вполне законченным. Можно передавать его в суд.
Андрей оживился. Даже принялся рассуждать:
— Так, что мы имеем? Титовко, вдохновитель и организатор преступной группы, дал показания и признал свою вину. Петраков — тоже. Компьютерщик Изразцов — тоже. Мягди Джевеликян… Да, тут малость сложнее.
— Почему? — не согласился Виктор Васильевич. — Наоборот! Побегом он только подтвердил свою вину. Тем более что документально зафиксированные его показания, да еще полученные в присутствии защитника, имеются. Так что он вполне может быть осужден заочно. Впрочем, мы, возможно, истребуем его выдачи российским властям. Подобные прецеденты в нашей практике уже имеются.
— Представляю себе Джевеликяна: только расслабился, почувствовал себя в безопасности, и на тебе, швейцарская тюрьма.
— Значит, решено, дело передаем в суд, — подвел резюме начальник Следственного управления.
Он встал с кресла, подошел к Андрею и протянул ему руку.
— Поздравляю тебя, сынок, ты проделал огромную работу и доказал, что и в условиях российской расхлябанности и всеобщего невыполнения законов можно привлечь преступников к ответу.
— Да еще каких! — похвалил себя и Усков. — Крупных криминальных авторитетов, чиновников высокого ранга.
— Родина тебя не забудет, — устало пошутил Виктор Васильевич. — А если серьезно, то я, старый волк в прокуратуре, тебе, молодому сыщику, завидую.
Андрей, словно зная, что сегодня это потребуется, достал из своего «дипломата» бутылку коньяка и закуску.
— За такое событие надо выпить, Виктор Васильевич, — предложил он.
— Не возражаю.
Они выпили и закусили, потом повторили. Разговор пошел, как говорится, ни о чем. Но вдруг Усков, словно что-то вспомнив, заметил:
— В любом случае, Виктор Васильевич, мы с вами оказали неоценимую услугу и нашему Генеральному: он получил возможность держать «на крючке» премьер-министра.
— Да, война компроматов в нашей стране приобрела невиданный, чудовищный размах. Позор для великого государства.
— Вот я и хочу пока немного отдохнуть, — неожиданно сказал следователь. — Отпустите в отпуск? Уже два года в нем не был. Как жена выглядит, скоро забуду.
— Пожалуй, — согласился начальник Следственного управления. — Ты свое дело выполнил. А что решит суд, это уже не в нашей власти. Пиши заявление.
Впервые за последние напряженные, суматошные дни Андрей Усков шел спокойно по улице, не спеша спускался в метро, чтобы, как все нормальные люди после трудового дня, без груза тяжелых дум и забот приехать домой.