Москва времен Чикаго
Шрифт:
Надо было срочно ехать к мэру и производить обыск.
Но для этого потребовалась еще одна санкция, теперь уже местного прокурора. Который оказался крепким орешком. Когда следователь появился в его кабинете в здании, расположенном как раз напротив мэрии, тот с гордостью похвалил Петракова:
— Вот, Андрей Трофимович, какими должны быть мэры! Только при Петракове нам наконец отстроили здание с прекрасными условиями для работы!
— И что, преступность в городе от этого пошла на убыль?
Прокурор насмешливо посмотрел на московского следователя:
— А в столице?
— Мне нужна санкция на обыск на квартире мэра и на его загородной даче. Я действую по поручению Генерального прокурора.
Прокурор города не спешил с принятием решения.
— Это все прекрасно, Андрей Трофимович. Но Москва далеко, а мэрия вот она, напротив. Это очень серьезное решение. Для этого мне нужны законные обоснования.
— Против Петракова возбуждено уголовное дело, он находится под подпиской о невыезде.
— Разве? А я как раз сегодня утром звонил Вячеславу Ивановичу: он в Москве.
— Не может быть!
— Убедитесь сами: мэрия рядом.
Усков быстро справился с волнением и охватившим его негодованием.
— В таком случае, нам, как говорится, и карты в руки: проще будет провести обыск.
Прокурор с сомнением покачал головой:
— Вам, может быть, и в руки. А мне — нет. Я не хочу просто так портить отношения с мэром: мне здесь жить и работать. Если будут весомые доказательства его вины, тогда пожалуйста. А так — нет. Кстати, а почему вы не взяли ордер на обыск Петракова в Москве? У себя в прокуратуре.
— Не было необходимости. А здесь, в городе, выявились новые обстоятельства.
— Вот видите, молодой человек, надо быть предусмотрительнее: на то вы и сыщик, чтобы предугадывать развитие событий.
Усков понял, что, кроме потери времени, он здесь ничего не найдет. И потому вышел от прокурора, сухо кивнув ему на прощание.
И естественно, направился в мэрию. А здесь его ожидал управляющий мэрии. Он с готовностью протянул Ускову приказ о направлении мэра города Петракова в правительство России по вызову премьер-министра.
— Ну, мы это еще проверим! — заявил Андрей.
— Проверяйте, пожалуйста, — вежливо согласился управляющий.
Следователю ничего не оставалось, как уйти и из мэрии с пустыми руками. Впрочем, копию приказа он с собой прихватил. На всякий случай.
Андрей вышел на улицу и задохнулся от теплого, влажного, чистого воздуха. Осень в Москве и осень в провинциальном городе — это далеко не одно и то же. Здесь, на его родине, и погода была мягче, добрее к человеку, и воздух чище, свежее.
Андрей вспомнил о доме, о матери, которая ждет его в родном Пашкове.
— А, — махнул на все рукой Андрей. — Была не была! Загляну к маме на несколько часов, а то за этими делами и мать совсем забудешь!
И Усков поспешил в свои родные края.
Петраков же тем временем развил бурную деятельность в Москве. Он направился в банк, в котором у него давно работал хороший знакомый. И попросил провести обменную операцию. В скором времени в специальную комнату в банке шофер и охранник Петракова внесли четыре раздутых чемодана. Считать деньги и переводить их в доллары мэр, конечно, не стал. Эта операция заняла бы слишком много его драгоценного времени. Он доверил эту техническую работу сотрудникам банка. Пообещав при этом хорошее вознаграждение.
И работа закипела. Его знакомый обзванивал другие коммерческие банки столицы и просил наличные доллары. Машина по превращению достояния граждан, еще несколько дней считавшегося государственной казной, в валюту иностранного государства была запущена.
А мэр не мешкая отправился к Титовко. Нельзя было упускать возможности пообщаться с ним лично, не по телефону.
Ехать пришлось не в Дом правительства, а в прежнее ведомство.
В знакомом небольшом кабинете с прежней табличкой на двери восседал Титовко. Он, конечно, потерял былой лоск и представительность. Сразу было заметно, что его что-то сильно угнетает. Петраков решил, что так на него подействовала перемена мест работы: кому охота спускаться с высокой горы кубарем вниз?
Но ошибся. Хозяин кабинета сам сказал об этом:
— Думаешь, меня волнует потеря того кабинета в Доме правительства? Да плевал я на него: в структурах власти перестановки неизбежны. Меня тревожит Усков. Похоже, зацепил этот сыщик нас крепко.
На этот раз успокаивать шефа пришлось Петракову.
— Да брось ты переживать! Все меняется: погода и та каждый день разная. И на Ускова можно найти управу. Если сильно захотеть!
Титовко заинтересовался:
— А что ты можешь предложить?
Петраков был застигнут врасплох: пока он серьезно не задумывался, чем можно поддеть следователя. Поэтому сказал то, что пришло ему на ум:
— Подкупить, например.
— Он не продается.
— Как так? — удивился мэр. — Все имеет свою цену. Значит, мало предлагали.
— Я повторяю, — уже с некоторым раздражением сказал Титовко, — он не продается. И взяток не берет. Есть, к сожалению, еще такие нелюди.
— Тогда… тогда надо подойти с другого края. Семья, к примеру, у него есть?
На этот раз в глазах Титовко мелькнул живой интерес. Он задумался.
А Петраков, видя, что попал в точку, продолжал развивать свою идею:
— Это больное место любого нормального человека. Эх, даже пожалеешь, что наш друг Мягди за решеткой — ему бы такое дело — пара пустяков.
И вновь с Титовко произошла метаморфоза. Он дернулся в кресле, услышав имя Мягди, так что чуть не пролил стакан, из которого понемногу прихлебывал коньяк.
Вячеслав Иванович понял, что брякнул нечто неприятное для ушей Титовко, и потому решил отшутиться: