Москва. Великие стройки социализма
Шрифт:
Под давлением более авторитетных соавторов, Гельфрейха и Щуко, Иофану пришлось уступить, и эскизный проект Дворца Советов, завершенный в 1934 году, уже мало напоминал проект, принятый за основу.
В советской Москве должно было возникнуть сооружение, действительно не имевшее аналогов ни по своему облику, ни по размерам, ни по техническим решениям. Очевидно, именно это соображение и стало решающим для Совета строительства, одобрившего один из эскизов, выполненных бригадой Щуко и Гельфрейха. Выполненный на его основе эскизный проект получил утверждение 19 февраля 1934 года.
Между прочим, возвращаясь к идее, положенной в основу своей работы 1933 года, соавторы Иофана выполнили еще один вариант многоярусной композиции, составленной не из цилиндров, а из прямоугольных
Одобренный для дальнейшей разработки эскиз разительно отличался от принятого за основу проекта Б.М. Иофана. Высота здания выросла с 250 до 415 метров, три первоначальных иофановских цилиндра дополнились еще двумя, сильно вытянутыми в высоту, отчего Дворец приобрел ярко выраженную «телескопичность» силуэта. Объем гигантского здания должен был составить почти 8 миллионов кубометров.
Еще одним существенным изменением, внесенным под влиянием Щуко и Гельфрейха, стало появление четырех особо массивных пилонов вдоль образующих каждого цилиндра во взаимно перпендикулярных диаметральных плоскостях. Эти мощные пристройки нарушали восприятие цилиндричности ярусов и зрительно приближали их к параллелепипедам. Очевидно, это было неким компромиссом между сохранявшим верность чисто круглым ярусам Иофа ном и его соавторами, стремившимися протащить свои «прямоугольные» варианты.
Техническое и рабочее проектирование
В конце 1934 года все три автора отправились в длительную командировку по Западной Европе и США для изучения опыта строительства высотных сооружений. Вернувшись в СССР, они еще раз переработали проект с целью сделать его более строгим и величественным. Главным изменением стало уменьшение числа основных ярусов высотной части с пяти до трех и уменьшение общего объема здания с восьми до шести с половиной миллионов кубометров при сохранении, однако, его высоты. Это привело к увеличению высоты статуи на вершине с 75 до 100 метров. Предпринятые меры, несомненно, пошли на пользу архитектурным достоинствам проекта, усилили пропорциональность его частей, придали ему большую величественность. Однако при этом здание все больше превращалось в гигантский пьедестал для статуи В.И. Ленина [144] .
144
Эйгель И.Ю. Борис Иофан. М. 1978.
Согласно законченному и утвержденному в марте 1937 года техническому проекту Дворец являлся по-настоящему грандиозным зданием. Высота всего сооружения должна была составить 415 метров, вместимость Большого зала, главного помещения Дворца, объемом миллион кубометров, высотой 100 и диаметром 160 метров, составляла 21 тысячу человек, Малого зала – 6 тысяч! Во Дворце Советов предусматривались также помещения для работы президиума и двух палат Верховного Совета СССР, парадные залы для приемов, церемоний, награждений, архив, библиотека, музеи, аудитории и комнаты для аппаратных работников. Для того чтобы устроить между Кремлем и Дворцом просторную площадь, подлежали сносу два квартала справа и слева от улицы Ленивки, часть застройки Волхонки. Самое ценное здание на ней – Музей изобразительных искусств – решено было отодвинуть на 100 метров.
Руководители партии и правительства рассматривают модель Дворца Советов в Музее изобразительных искусств. С картины Г. Горелова
Современники высоко оценили исключительную смелость замысла и его отточенное воплощение в рабочем проекте: «По замыслу Дворец Советов решительно порывает с законами буржуазной эры истории архитектуры. Только в античном мире, в эпоху Возрождения художники умели находить те изумительные пропорции, при которых статуя, завершая все здание, выражала его идею. Буржуазное искусство последних столетий утеряло эту меру. Таким образом, новый этап в истории создания Дворца оказался и новым этапом в истории искусств» [145] .
145
Атаров Н. Дворец Советов. М. 1940.
Помимо основных авторов, над проектом трудились архитекторы под непосредственным руководством бригадиров, отвечавших за тот или иной элемент проекта: П.В. Абросимов, А.П. Великанов, А.М. Вигдорчик, А.Ф. Кротов, А.Ф. Хряков, Ю.В. Щуко. Заместителями главного архитектора были А.А. Барановский и Д.Ф. Попов [146] .
Рабочий проект Дворца Советов разрабатывался около двух лет и был завершен в 1939 году. К этому времени работы на огромной строительной площадке в центре Москвы велись уже давно. XVIII съезд ВКП(б) постановил закончить строительство Дворца Советов к концу третьей пятилетки, то есть к 1942 году. Однако и эти в очередной раз установленные сроки вновь оказались нереальными из-за необыкновенных масштабов здания и сложности монтажных работ.
146
Доклад Б.М. Иофана, В.А. Щуко, В.Г. Гельфрейха // Архитектурная газета. 1937. № 43.
Нижняя часть здания – стилобат – решалась прямоугольными террасами, обеспечивающими переход к высотной цилиндрической части. Внешнее оформление ярусов было одной из наиболее ярких, запоминающихся идей проекта. Решенное сильно выраженными вертикальными членениями, оно закреплялось расположенными по диагоналям сооружения мощными пилонами, увенчанными скульптурными группами. Отсутствие горизонтальных тяг подчеркивало устремленность всей композиции вверх.
Вместе с тем столь эффектная внешне высотная часть являлась наиболее неудачным элементом проекта как в техническом плане, так и в вопросе ее использования. Несмотря на все старания, придумать для нее сколько-нибудь полезное функциональное назначение не удалось. Обычно указывалось, что высотная часть предназначалась для музейных и выставочных помещений. При этом конкретные музеи и выставки, отправляемые на такую высоту, не назывались. Но заполнить экспонатами десятки тысяч квадратных метров могли только очень большие музеи, которые и так уже располагали своими зданиями в Москве. Да и сама идея устраивать выставки высоко над землей казалась сомнительной.
Очень сложной оказалась и организация доступа в высотную часть. Причем проблема заключалась даже не в огромной высоте расположения помещений – быстроходные лифты могли доставлять туда людей за пару минут, а в том, что находились они непосредственно над полостью Большого зала, через которую, понятно, не могли проходить никакие лифты. Поэтому путь наверх не обходился без пересадок. Чтобы попасть в башенную часть Дворца, посетитель должен был сначала подняться на лифте к основанию купола, перекрывавшего Большой зал, потом с помощью длинных эскалаторов достичь его вершины, где вновь пересесть на один из лифтов, пронизывавших середину башни. По расчетам инженеров, нормальное время подъема или спуска к вершине здания требовало около двадцати минут.
Конечно, это затрудняло доступ посетителей предполагаемых музеев и заведомо сокращало их количество. Можно было ожидать, что после первоначального наплыва, обусловленного не столько вниманием к музейным коллекциям, сколько желанием побывать в великолепном сооружении и ознакомиться с его внутренним строением, поток посетителей музеев постепенно сократится и упадет до минимума, так как далеко не каждый способен терять по сорок минут на вход и выход, чтобы походить час-другой по залам музея.