Мост шпионов. Реальная история Джеймса Донована
Шрифт:
6.00. Остановка у временной платформы. Станция, судя по всему, находится лишь в стадии строительства. Вдали виднеются два больших деревянных дома и красная кирпичная водонапорная башня. Все это похоже на дом отдыха. У железнодорожного полотна стоят легковые автомобили и автобусы. Легковые автомобили предусмотрены для посла, посланника фон Типпельскирха, советника Хильгера и его жены. Багаж кладут в грузовики… Недолго идем пешком, затем первый, потом второй деревянный забор с колючей проволокой.
6.45. Завтрак на новом месте. Просторная и уютная столовая, в которой, в отличие от прохладных и сырых жилых помещений, тепло. Выпив кофе, хотя никто так и не разобрался, кофе это или какао, все ложатся
13.00. Обед. Все с любопытством изучают меню. Потом начинается организация быта. Выясняется, чего не хватает. Нет веников, ведер и половых тряпок. В длинном письме коменданту лагеря – майору ГПУ – перечисляется самое необходимое…
27 июня
Несмотря на лето, похолодало еще больше. Удовлетворены лишь некоторые просьбы из тех, что мы передали…
28 июня
Перед завтраком кое-кто выходит на зарядку. Во время завтрака узнаем приятную новость: открывается магазин, в котором можно купить мыло, сигареты, спички и т. д. Организуются занятия спортом, кто-то садится за карты, больным оказывается помощь. Постепенно каждый находит себе подходящее занятие… Каких-либо сообщений об обстановке на фронте мы не получаем. Около полудня появляется комендант лагеря, который требует сдать все имеющиеся в багаже радиоприемники, оружие и ядовитые вещества. Огнестрельное оружие мы сдали уже в Москве, но кое у кого есть ножи, которые можно считать кинжалами. Вечером комендант сообщает, что сегодня после десяти часов вечера должны прибыть сотрудники германского генерального консульства в Ленинграде. Сразу же начинается подготовка к их встрече… Приносят со склада и накрывают для них постели. Выставляются ночные посты.
22.45. Слышен шум моторов, открываются ворота, и из автомашин выходят приехавшие из Ленинграда. Увидев в лагере нас, они удивлены.
29 июня
Посол обращается к коменданту с просьбой сообщить через свое руководство болгарскому посланнику в Москве о прибытии немецких сотрудников из Ленинграда и потребовать ускорения перевода в лагерь сотрудников консульств в Риге и Таллине.
30 июня
10.30. Начал действовать обещанный несколько дней тому назад горячий душ… С приближением вечера неустанные наблюдатели замечают, что на железнодорожных путях появился поезд с зелеными пассажирскими вагонами и международным спальным вагоном. Что это? Прибыл болгарин? Или нас собираются отправить в Среднюю Азию?
1 июля
9.00. Майор объявляет, что в 10 часов мы трогаемся в путь. Как так? Почему? Куда? – об этом нам не говорят. Посол приглашает майора к себе и заявляет, что он отказывается тронуться с места, не зная, куда нас повезут, и не связавшись с представителем государства, представляющего интересы Германии. Майор связывается по телефону со своим руководством. Через 20 минут мы узнаем, что первая цель нашего путешествия – опять Москва, где посла посетит посланник Болгарии. Более подробными сведениями он, майор, не располагает. Раздается команда собирать чемоданы, составлять списки, завтракать, мыть посуду. «Консул» Ламла оплачивает счет. Пребывание в Костроме обходится нам в кругленькую сумму – 16 тыс. рублей.
11.00. Отъезд в автобусах к железной дороге. Однако поезд подают лишь в 14.15.
15.00. Поезд, наконец, трогается в направлении Нерехты. Затем он неожиданно меняет направление движения. Теперь он двигается на юг, к Горькому. Что это значит? Нас обманули?
18.30.
20.30. По вагонам раздают хлеб, колбасу и масло…
2 июля
Прибыли в Москву, на Курский вокзал.
6.00. Прибыл болгарский посланник Стаменов… Его сопровождает заведующий отделом Наркомата иностранных дел Васюков, который поедет с нами дальше… Болгарин сообщает, что мы едем в Ленинакан, где 5 июля в 18.00 должен состояться обмен. Этого маршрута, мы, собственно, хотели бы избежать, ибо он – самый неподходящий. Незаметно от Васюкова послу удается узнать от Стаменова некоторые военные новости.
9.00. Поезд трогается в южном направлении. Мы начинаем понемногу устраиваться, готовясь к долгому путешествию… Холодно и неприятно.
12.00. Майор сообщает, что в Курске мы сможем получить продовольствие. Он говорит, что надеется выполнить наш заказ, переданный ему женой Хильгера.
18.00. Прибыли в Курск. Подвозят хлеб, масло, колбасу, чай, сахар. Обсуждаются проблемы, как следует распределить и хранить продукты. Завтра должно стать уже теплее, а это значит, что нам надо подумать о том, как сохранить продовольствие на 112 человек. Постепенно темнеет. В одной из бесед майор сообщает, что в Москве к поезду прицепили еще два вагона с немцами. Об этом ни Стаменов, ни Васюков не обмолвились ни словом. Переход в эти вагоны строжайше запрещен. По обе стороны наших вагонов стоят вооруженные работники ГПУ; кроме того, еще один работник находится в коридоре. В результате настойчивых требований Вальтер получает разрешение дважды в день пройти в сопровождении одного из работников ГПУ через коридоры вагонов, чтобы раздать пассажирам продукты и лекарства, выслушать их просьбы и т. д. В прицепленных вагонах оказались транзитники и технический персонал посольства, который нам пришлось оставить в Москве. Произошла радостная встреча. Они, как и мы, не знали, к какому поезду их прицепили, и были рады почувствовать, что находятся в относительной безопасности.
3 июля
3.00. Прибыли в Харьков. Полное затемнение. Во время стоянки у вокзала у всех открытых дверей – часовые с примкнутыми штыками. Под гимнастерками заметны кобуры с револьверами… Поезд в полной темноте отправляется дальше.
6.30. Рассвело… Проходя по вагонам, Вальтер заметил, что к поезду прицеплен вагон-ресторан, в котором находится около 40 сопровождавших нас сотрудников ГПУ.
7.00. Вагон-ресторан начинает действовать – до самой границы нас сопровождает маленькая горбатая женщина. Она предлагает нам бутерброды и консервы. Продавая эти скудные товары, она неплохо заработала.
16.00. Поезд прибыл к Азовскому морю…
10 июля
10.00. Ленинакан. Васюков сообщает нам, что в советском посольстве в Берлине недосчитывают 99 человек. Васюков чрезвычайно раздражен. Надежды на скорый выезд из Советского Союза убивают. Несмотря на это, послу разрешают связаться по телефону с представителем МИД Турции в Карсе. Однако это оказывается невозможным по техническим причинам. Послу придется ехать на границу.
11.00. К стоящему на соседнем пути поезду подходит группа людей. Среди них есть незнакомые нам иностранцы. Ведение переговоров об обмене поручено турку Шемзадину, который в 1936 году был секретарем посольства Турции в Москве. Посла приглашают в вагон-ресторан на переговоры. Возвратившись, он сообщает, что должен написать декларацию – заявление о своей готовности выехать за границу – и передать список всех лиц, которые будут его сопровождать.