Мотылек
Шрифт:
– Ну, ну, не плачь, – проговорила она, закрыв на ключ дверь кабинета и, достав из шкафчика оставленную кем-то из благодарных пациенток бутылку водки и два граненых стакана. Закуски не было никакой.
Она щедро плеснула из бутылки Наталье и себе.
– Пей, – протянула врач стакан Наталье.
Дрожащими руками Наталья взяла стакан. Внутри как будто огнем обожгло. Она тут же закашлялась, дыхание перехватило.
– Ну, ну, – хлопала ее по спине врач. – Не пила, что ли никогда?
Домой Наталья пришла поздно и
– Наташа, ну где ты ходишь? Я волновался, уже все больницы обзвонил.
Наталья ничком упала на диван и зарыдала.
***
Когда Наталья вернулась в пивную, Максим с Владимиром горланили какую-то песню на украинском, смахивая пьяные слезы. Азиаты, видимо, шокированные таким поведением, испарились. «Про елку придется забыть», – с грустью подумала Наталья.
– Наташа вернулась, – во весь свой далеко не тихий голос провозгласил Владимир.
– Наташенька, радость моя, – умилился Максим.
– Молодцы, бойцы, – вздохнула Наталья. – Набрались.
– Кто набрался? – удивленно спросил Владимир. – Не набрались, а выпили немного за встречу, да, Максим?
– Точно, Володька не даст соврать, – поддержал собутыльника Максим.
– Ну, вот что, – решила Наталья. – Я пойду, вызову такси и по домам.
– Как по домам? – откликнулся Владимир. – Уже?
– Уже, – отрезала Наталья.
Чуть ли не волоком втащив в номер Максима, и с трудом сняв с него ботинки, Наталья довела его до кровати. Едва коснувшись головой подушки, он тут же громко захрапел.
Времени до вечера было полно, а делать решительно нечего. Наталью подмывало спуститься вниз к Ивану, но она опасалась Машеньку. Промаявшись минут пятнадцать, она оделась и, спустившись этажом ниже, постучала в дверь.
– Наталья? – обрадовался Иван. – Проходи.
– Ты один? – шепнула Наталья.
– Один, Машенька за покупками ушла. Это ее страсть. Я стараюсь от этого увильнуть, – он радостно рассмеялся.
– А Максим напился, лежит в номере, – вздохнула Наталья.
– Так пойдем, гульнем? – предложил Иван.
– Я бы с удовольствием, – улыбнулась Наталья.
Они весело шли по свежевыпавшему снегу, скрывшему под сугробами следы человеческой жизнедеятельности в виде бесчисленного мусора и грязь на тротуарах. На улицу высыпали счастливые детишки, лепили снеговиков и снежных баб и играли в снежки.
– А тут небезопасно, – рассмеялась Наталья, когда один снежок угодил ей за шиворот.
Они с Иваном бесцельно бродили по живописным улочкам в центре Мюнхена, любуясь немецкими пряничными домиками, маленький пятачок перед каждым из которых был любовно украшен рачительными хозяевами, радуя глаз переливающимися оленятами или Санта Клаусами в санях и с мешком за спиной.
Начало смеркаться и они направились к Мариенплац, чтобы своими глазами увидеть, как загорится всеми огнями праздничная ель. На площади уже яблоку негде было упасть, все ждали, когда случится чудо. Слышалась все та же какофония звуков – с одной стороны немолодая пара тихо переговаривалась на немецком, с другой – громко что-то друг другу объясняли молодые люди на итальянском, за спиной слышался какой-то китайско-японско-корейский. Вдруг все разговоры смолкли, Наталья затаила дыхание. И вдруг, как по мановению волшебной палочки, вся эта игольчато-мохнатая громадина, обвешанная гирляндами и игрушками, превратилась в пылающий костер, выжав из кровожадной толпы громкий вздох.
– Елочка, гори, – прошептала Наталья, зачарованно глядя на увеличенную в сотни раз ель из ее детства.
– А ты знаешь, – Иван поправил на носу очки и важно начал свою речь, – что именно предки немцев первыми стали украшать ель. «Почему именно ель?» – спросишь ты. Историки объясняют это тем, что немцы считали ёлку «чистым» деревом, так как в нём жил Дух лесов, защитник правды. Сначала ёлку украшали яблоками, сладостями, орехами, а затем в Саксонии её впервые украсили новогодними игрушками.
– Откуда ты все это знаешь? – удивленно спросила Наталья.
– В путеводителе прочитал, – засмеялся Иван, убегая от Натальи, которая целилась в него снежком.
Возвращаться в номер совершенно не хотелось и, видимо, ни ей одной, потому что Иван спросил:
– Может, пойдем, кофе выпьем с булочкой, – Иван плотоядно облизнулся.
– Пошли, – рассмеялась Наталья.
Они зашли в ближайшую кофейню, соблазнявшую посетителей ароматами кофе, ванили и корицы.
Иван за обе щеки уплетал булочку, шумно прихлебывая из чашки горячий кофе. Наталья смотрела по сторонам, время от времени отпивая из чашки крепко заваренный чай.
Вдруг к их столику на нетвердых ножках подбежала девочка лет двух, в теплом комбинезончике и с парой любопытных глаз. Она остановилась, с интересом изучая незнакомцев.
– Какая прелесть, – умилилась Наталья. – Ты чья такая красивая?
Тут же подбежала немецкая мама, что-то лопоча и широко улыбаясь. Наталья с Иваном, не понимая ни слова, тоже во весь рот улыбнулись и помахали оглядывавшейся девочке, которую вела за руку заботливая фрау.
Наталья вздохнула.
– Наталья, – обратился к ней Иван. – Можно я задам тебе бестактный вопрос?
– Конечно, – ответила Наталья.
– Почему у вас с Максимом нет детей? Ты не подумай, я не из праздного любопытства спрашиваю. Просто ты, как взрослая женщина, должна понимать, что чем ты становишься старше, тем тебе сложнее будет родить и выносить ребенка.
– У меня не может быть детей, – резко ответила Наталья, отворачиваясь. На глаза навернулись предательские слезы.
– Почему ты так решила? – не сдавался Иван.
– Давай прекратим этот разговор, – попыталась отделаться от него Наталья.