Мой ангел-хранитель

_Prince of Darkness_

– Этого не может быть, - слова громовержца уже звучали более обреченно, он постепенно терял веру в свои убеждения, он старался всячески отогнать от себя даже воображение, которое хотело явить ему картину, где слабую Сигюн калечат жестокие люди.

– Нам нужно вернуться на базу, там разберемся, - сказал Старк, встревая в раздумья Одинсона.

– Нечего тут разбирать. Локи и Сигюн возвращаются в Асгард под моим присмотром. Тессаракт я забираю с собой, без него нам нет пути домой, - Тор говорил сдержанно, хотя внутри него все рвалось на части. Сам не зная, от чего, но теперь он изменил свое мнение о брате по отношению к Сигюн. Подробностей их злодейского союза он вряд ли когда-нибудь узнает, но теперь он видит, что Локи за свою жену порвет на куски все и вся.

– Но на базу слетать придется, - настойчиво сообщил Старк.

– Ну, вы, наконец, решили, летим мы или нет?
– глумливо спросил трикстер, кривя губы в усмешке. Точно безумец…

– Как ты вообще можешь улыбаться после

всего, что натворил?
– Старк обвел ненавидящим взглядом бывшего принца Асгарда.
– Прямо перед твоими глазами стоит потухший, разрушенный город, внизу лежат трупы людей, а ты смеешься? Тебе действительно весело?
– Тони вплотную подошел к магу.

– А разве в этом есть моя вина? Вы же сами не захотели подчиниться мне. Все эти трупы на вашей совести, - змеиный шепот прошелестел очень демонично, что смертный на минуту потерял дар речи. Было такое чувство, будто Локи залез ему в голову, выпотрошил все мысли, опустошил разум, пробуждая волну совести, чувства потери и обреченности в один миг.

– Хватит!
– пробасил Тор, грубо хватая брата под локоть и толкая вперед.
– Летим на базу!

– Одну минуточку, - Старк будто вернулся в реальность.
– Думаю, нам надо перестраховаться, - он достал железные оковы, которые вскоре оказались сцеплены на руках безумного Бога обмана, и металлическую маску, что преградила путь его ядовитым речам.

Вновь эти узкие коридоры, вновь эти люди в черных масках и с оружием за спиной. Это место было таким жутким, несмотря на то, что здесь целая куча народа. Сигюн с ужасом вспоминала прошедшие моменты, пока она одна сидела в пустой комнате, слушая шум работающих двигателей, в маленькое окошко наблюдая за проходящими мимо людьми. Теперь она снова прибыла сюда, сидит в одиночной камере, точно зная, что за стеной бетонной заперли её мужа, закрыв ему рот железным кляпом, не позволяющим говорить, закрепив его руки в тяжелые оковы. И Сигюн греет мысль о том, что он рядом, и она силой разума пытается с ним поговорить, и Локи охотно отвечает лишь одной фразой: ничего не бойся.

– Тессаракт ты можешь забрать. Возвращайся в Асгард. Но их забрать я тебе не позволю, - заявил Фьюри стоящему перед ним Тору, гордо вскидывая голову.

– Локи - мой брат, а рядом с ним его жена. Они - моя семья, что бы не натворили. И я забираю их с собой. К тому же Локи в Асгарде ждет суровое наказание на Суде, он заплатит за все сполна, уж поверьте, - убедительно отвечал громовержец, в его голосе слышался нескрываемый гнев.

– Он убил самых опытных агентов нашей организации, и все это по вине одной девицы. Наташа Романофф погибла от его руки. Сегодня её тело нашли среди обломков и уже доставили в морг. Этот демон воткнул ей кинжал прямо в шею, он зверски расправился с ней. Агента Колсона он убил на твоих глазах, а агента Маккартни - на моих! И после всего этого ты хочешь, чтобы я так просто отпустил его?

– Я не защищаю его, директор. Я не оспариваю его жестокость, не оспариваю его вину, но, однако, и у меня есть, что вам предъявить. Как вы могли измываться над ничего не знающей девушкой? Вы скрыли от меня то, что пытали её в надежде узнать о планах моего брата, по вашему это нормально? Я доверял вам, думал, что вы помогаете людям, а не наоборот, но теперь вижу, как был ослеплен уважением к вам. Вы пойдете по головам невинных, лишь бы достигнуть цели! Вы сохраняете жизни лишь тем, кому удастся сохранить, и они живут на этой построенной вами лжи, не подозревая, сколько за их защитниками трупов.

– Так было всегда, Тор!

– А так быть не должно вовсе. Я не буду спорить о вашем мире, о людях, которые в нем живут, знаю только, что обязан защитить Мидгард в нужный момент, и я это сделаю, но сегодня я заявляю, что мой брат и его жена вернуться в Асгард, и я обещаю, что больше Локи не причинит вам зла никогда.

Фьюри не мог возразить громовержцу по той простой причине, что в чем-то он был прав. Люди не далеко ушли от злодея Локи, ведя пути и дорожки свои через обман, жестокость, безжалостность, прокладывая себе тропинку по горе бездыханных тел. Агентов, борющихся за мир, борющихся против зла, уже не вернуть к жизни, как и простой народ, павший от рук Локи, от рук руководителей Щ.И.Т.а. И отчаяние от того, что этих близких, по сути, людей уже нет рядом, заставляет вершить правосудие, обвинять того, с кем стоишь наравне, не обращая внимание на разные формы жизни, обвинять в обляпанном кровью костюме, когда у самого руки по локоть в крови. Фьюри понимал, что осуждать Локи имеет право только самый чистейший человек на свете, и таким, скорее всего, может быть только ребенок, потерявший в этой войне своих родных.

– Вас отвезут, - вздохнул Фьюри, давая соглашение.
– Сопровождать будут Старк, Роджерс и Беннер. Надеюсь все таки, что в твоем мире Локи не отделается легким испугом.

– Не отделается, - уверил Тор.

Директор подошел к нему, пожал ему руку.

– Я благодарю тебя за помощь, и если однажды в наш мир придет очередное зло, мы сможем рассчитывать на неё вновь?

– Даю слово, - кивнул громовержец.

Вот и все закончилось. Проезжая по городу, Сигюн все ещё могла лицезреть, как обломки заваливают дороги и

переулки, как мертвых людей увозят с улиц, а раненным оказывают помощь, как автомобили с мигалками тушат здания, дома. Было какое-то странное ощущение: когда Сигюн попала сюда впервые, она ехала в автомобиле и наслаждалась огнями и величием этого прекрасного города; а уезжает отсюда, видя слезы на глазах людей, видя огни не фонарей, ласкающих глаза, а пламя пожара, что выжигает изнутри все. И волей-неволей девушка чувствовала себя виноватой, ей казалось, что она лично оставила после себя такую разруху, что она отплатила гостеприимству этого мира разрушительной войной. Девушка перевела взгляд на Локи, что равнодушно смотрел на то, что творится за окном автомобиля. Его рук дело, и отрицать это - глупо. Но вряд ли маг о чем-то жалел или кого-то жалел. Сделав из города руины, он мог лишь ожидать устрашающего будущего, которое его совсем не пугало, каким бы неизбежным и суровым оно не было. Сколько горести принесли асгардские Боги в этот мир. Сигюн даже боялась вспомнить обо всем, что теперь осталось в прошлом, что теперь только откликнется в скором будущем. Мысли её то успокаивались, а то наводили тоску, когда впереди, она знала, ждет ещё много боли, слез, печали и страданий. Суд Асгарда ожидает их обоих, и какое наказание назначит Совет оставалось только с щемящим страхом в груди догадываться.

Автомобиль остановился на площади центрального парка. Вновь на Сигюн нахлынули воспоминания о первой ночи прибывания в Мидгард. Сюда её забросил портал, в этот самый парк, и теперь отсюда же она начинает путь обратно в Асгард. Обратно. Домой. И как тепло становилось на сердце, когда слово “домой”, ставшее давно забытым и потерянным, наконец вновь обрело свое существование и значение. И только об одном сердце рыдало, разрывалось на части: Локи заключен, он скован цепями, он молчит, потому что уста его закрывает маска, Сигюн остается лишь слышать и ловить в его для всех пустом взгляде единственное слово: “прости”. Его руку, опутанную стальным браслетом, она не отпускала всю дорогу, крепко сжимала её в своей ладони, будто её обладатель силился уйти навсегда. Теперь, когда последний путь по Мидгарду окончен, Сигюн выходит из машины, следуя за двумя братьями. Тор ведет Локи под локоть, каменной хваткой сжимая его, а потом чуть подталкивает вперед. Локи спотыкается, позвякивая железными цепями. Сигюн стоит рядом с ним, обводит взглядом сопровождающих. В их лицах нет счастья, хотя они уберегли свой мир от войны, от беды. Количество потерь, однако, оправдывает их печаль и горесть.

Сигюн переводит взгляд на доктора Сэлвига, который осторожно передает в руки Тора Тессаракт, находящийся в специальной колбе. Этот мужчина оставил на душе девы хороший теплый осадок, ведь он помог ей преодолеть в нужный момент злые чары. За это Сигюн благодарна ему до глубины души, в какой-то степени именно он поспособствовал завершению этого безумства.

Тор подает колбу Локи противоположным концом, и маг берется за ручку, Сигюн же кладет обе свои ладони на стеклянное покрытие. Через минуту земля начинает уходить из под ног, а люди, стоящие вокруг, зелень, цветущая в парке, и даже небо, расстилающееся над головой, искажаются, а потом и вовсе пропадают из поля зрения. Мимо пролетают звезды, галактики, черные небеса, окутанные мраком, тянутся все дальше и дальше, а потом в них всплывает блик золотого мира. Невзрачная точка становится все больше, все ближе, и вот наконец различаются знакомые дворцы и море, плещущееся совсем рядом. Дыхание захватывает на минуту, а потом одним сплошным потоком, будто волной, посланной тем самым морем, их выбрасывает из узкого плена портала.

В лицо дует ветер, брызги морские окропляют кожу, воздух становится легким, как пушинка. Сигюн смотрит и не верит своим глазам - неужели она в Асгарде? Украдкой дева глядит на мужа и в глазах его непременно узнает нотки счастья. Он так же, как и она, рад снова увидеть знакомые места, рад снова услышать шум морского бриза, шепот ликующего ветра, рад снова вернуться домой.

========== Глава 32 ==========

Родные улицы Асгарда переполнены людьми. Все - от самого молодого до самого пожилого - выходят на крыльцо своих домов, чтобы улицезреть преступника, которого ведет старший принц. Люди перекидываются взглядом друг с другом, говорят в пол голоса, словно остерегаясь. Маленькие дети прячутся за широкими юбками матерей, когда мимо них шагает он с закрытым ртом, со скованными руками. Даже взрослые порой страшатся, они отходят как можно дальше, пропуская колдуна, лишь бы не встретиться с его взглядом, не услышать в голове его голоса. Он же идет мимо всего этого, не замечая ни людей, ни их страха и презрения, ни палящего солнца, что освещает дворцы и улицы, ни подтолкнувшего его старшего брата, что идет рядом. Он окидывает взглядом лишь её, белокурую деву, что ступает на одном шаге с ним, что держит его под локоть. Она не отпускала его всю дорогу, словно боялась потеряться, цеплялась за него, как ребенок, цепляющийся за рукав матери. Она украдкой следила за его израненным лицом, что не выражало эмоций, за его зелеными глазами, что смотрели вперед, обводя приближающийся дворец Одина, за его беспристрастно поднятой головой. Находясь в таком положении, он ничуть не утратил своей гордости, своего самолюбия и уважения к самому себе.