Мой ангел
Шрифт:
Геля нахмурила брови, и серьезно глядя на него, строго сказала:
— Дима, мне не нравится твой интерес ко всему этому. Я не хочу, чтобы ты наделал глупости или влип в какие-нибудь неприятности. А еще эти твои новые друзья… я видела их, они меня пугают.
— Да брось, Геля, — махнул рукой Димка, — они нормальные ребята, спортом занимаются.
— Я переживаю за тебя, как ты этого не понимаешь! — тревожно произнесла Геля, — Обещай мне, что прекратишь эти свои странные увлечения. Поклянись!
Димка нежно щелкнул ее по носу.
— Иди, купайся, — улыбнулся он, — Обещаю
Геля с укоризной посмотрела на него, поднялась с пледа и, оставив шлепанцы, медленно вошла в реку. Оттолкнувшись от дна ногами, с наслаждением погрузилась в прохладную воду и поплыла вдоль берега.
Димка невольно залюбовался стройной и гибкой фигуркой Гели. Он уже давно понял, что любит ее, любит всем сердцем. Что готов отдать все на свете, лишь бы она была с ним. Без нее, его жизнь потеряет всякий смысл. Он боялся даже представить, как он будет жить, если Геля вдруг отвернется от него. Да он дышать без нее не сможет! Она стала для него всем, стала неотъемлемой частью его жизни. И этим летом он обязательно все это ей скажет, он уже приготовил целую речь, долго репетировал и заучивал наизусть. Да, именно так: он возьмет ее за руку и скажет все, что чувствует. Геля поймет, Геля всегда его понимала, его никто и никогда не понимал так, как Геля. Он будет самым умным, самым смелым, самым сильным, он ничего никогда не будет бояться, он сделает все это ради нее…
— Ах, черт, Геля, что ты делаешь! — вскрикнул от неожиданности Дима, чувствуя, как холодная вода затекает ему за шиворот.
— Ну, если ты не идешь в реку, то река пришла к тебе сама, — засмеялась Геля, бросив на траву найденное детское пластмассовое ведерко, на дне которого еще оставалось немного прохладной речной воды.
— Теперь тебе точно придется снять футболку, она же совсем мокрая, — утвердительно произнесла Ангелина и с хохотом начала тянуть футболку Димки вверх, стягивая ее через голову.
Димка упирался и пытался натянуть ее обратно. Наконец, Геле все же удалось снять футболку, она брезгливо отбросила ее и заявила:
— Все равно, мне это все не нравится!
Но тут перевела взгляд на оголившийся торс своего друга и, не удержавшись, охнула, прижав к губам руку:
— Боже, Дим, кто это тебя… за что?
Вся спина и живот ее Димы, ее любимого Димки были покрыты синяками и багровыми разводами.
Слезы душили ее от жалости к дорогому человеку, а в душе клокотала ярость.
— Это он, скажи мне, это он? — с дрожащим от злости голосом требовательно спросила Геля. — Я… я ненавижу его, он садист.
Она не выдержала и расплакалась.
— Геля, милая, не плачь, — Дима привлек ее к себе и нежно начал гладить по мокрым волосам. — Мне совсем не больно. Понимаешь, я не могу дать ему сдачи, он все-таки мой отец, я боюсь его покалечить, за это могут посадить в тюрьму. Ты же не хочешь, чтобы меня посадили в тюрьму?
— Нет, — всхлипнула Геля, уткнувшись в его плечо. — Почему он так с тобой обращается?
— Он не может простить мне смерть мамы, — с грустным вздохом сообщил ей Дима, — она умерла, когда я родился. Он очень ее любил.
— Дима, — подняла на него свои мокрые от слез глаза Геля, —
— Я не оправдываю. Просто я другой и никогда не стану таким как он.
Дима обхватил Гелино лицо двумя руками, наклонился и поцеловал в губы, затем обнял ее и сказал:
— Слушай, я все придумал: скоро ты закончишь школу и приедешь поступать сюда, в Питер. Мы с тобой можем снять квартиру и жить вместе. Я буду получать стипендию и подрабатывать, мы справимся. Мы будем с тобою вместе Геля, понимаешь — вместе!
— Я люблю тебя, Дим, — прошептала вдруг Геля, — а еще, от тебя почему-то пахнет полынью.
— Что, что ты сказала?! Повтори еще раз! — Димка был обескуражен внезапным признанием Гели.
— От тебя пахнет полынью и это… очень приятный и волнующий запах.
— Нет, не это, другое… Но… это я должен был первый сказать ЭТО, я даже приготовил целую речь, — сказал повеселевший Димка.
Геля легко оттолкнула его:
— Ну, так говори!
Димка встал на одно колено, взял Гелю за руку и приготовился говорить. Геля замерла, бабочки в ее животе совершили невообразимый кульбит, сердце бешено застучало, а щеки налились румянцем. Димка молчал с открытым ртом. Геля ждала. И вдруг он выдал:
— Я забыл!
— Что забыл? — удивилась она.
— Речь свою забыл!
— Дмитрий Павлов, ты дурак! — иронично произнесла Геля.
— Да, Геля, я дурак! — виновато признал Димка и горячо произнес, — Я люблю тебя Ангелина, выходи за меня замуж!
Геля засмеялась:
— Ты точно дурак, мне еще нет восемнадцати!
— Ну, скоро же будет, и тогда мы сможем пожениться. Говори — да или нет?
— Да, да, да! Я люблю тебя!
— И я люблю тебя, Геля! Люблю! — крикнул Дима во все горло, вспугнув сидевших в кустах небольших серых птичек.
Геля сняла через голову свой маленький серебряный крестик на цепочке и повесила его на шею Димы со словами:
— Пусть он хранит тебя от всего плохого, пусть защищает от всего дурного и пусть приведет ко мне, чтобы ни случилось.
Рассвет озарил своим сиянием двух влюбленных подростков. Они сидели завернувшись в плед, тесно обнявшись и прижавшись друг к другу. Им казалось, что во всем этом мире нет никого, кроме них двоих, что они всегда будут вместе, а впереди у них длинная счастливая жизнь.
— 6-
Успешно сдав свою первую сессию, Геля приехала погостить на зимние каникулы к бабушке и Оле. Она не стала поступать в медицинский университет в Санкт-Петербурге, а училась в своем родном городе. С Димой они договорились пожениться, как только закончат учебу, она свой лечебный факультет, а он исторический. Виделись они редко, но часто переписывались, перезванивались и по-прежнему любили друг друга.
В первый же день приезда Оленька уговорила ее сходить в кафе и отметить там сдачу всех экзаменов и начало зимних каникул. И вот они радостные, румяные из-за морозца идут туда, смеясь и держась под руки, где их уже ждет на улице у входа в кафе, переминаясь от холода с ноги на ногу, Женя Белых, Олин друг.