Мой бедный, бедный мастер…
Шрифт:
— Не скажу,— отозвался Азазелло,— это длинная история.
— Вы знаете, знаете о нем? — моляще шепнула Маргарита.
— Ну, скажем, знаю…
— Поймите, поймите,— зашептала Маргарита, и лицо ее пошло пятнами, и сердце забилось,— скажите только одно: он жив? Не мучьте!
— Ну, жив, жив,— неохотно отозвался Азазелло.
— Боже! — тихо воскликнула Маргарита.
— Пожалуйста, без волнения,— приказал взявший верх Азазелло,— я приглашаю…
— Простите, простите,— бормотала Маргарита,— я, конечно,
Азазелло с видимой скукой выслушал эту бессвязную речь и сказал сурово:
— Попрошу вас минутку помолчать!
Маргарита покорно замолчала.
— Я приглашаю вас к иностранцу совершенно безопасному. Это раз! Второе — к мужу вашему это не имеет никакого отношения, и ни малейшего вреда это ему не причинит. А самое главное, ни одна душа не будет знать об этом посещении. Вот за это уж я вам ручаюсь.
— А зачем же я ему понадобилась? — вкрадчиво спросила Маргарита.
— Вы об этом узнаете сегодня ночью.
— Понимаю… Я должна ему отдаться,— сказала Маргарита задумчиво.
На это Азазелло как-то надменно хмыкнул и сказал так:
— Будьте уверены в том, что любая женщина в мире, понимаете, мечтала бы об этом! Но я разочарую вас — этого не будет. Вы не нужны ему для этого!
— Что за иностранец такой?! — в смятении воскликнула Маргарита и, волнуясь, совершенно машинально вынула футлярчик и красным карандашиком подкрасила губы, а подкрасив, спросила:
— Ну, а какой мне интерес идти к нему?
Азазелло наклонился к ней и шепнул многозначительно:
— Воспользуйтесь случаем… Ведь вы хотите узнать что-нибудь о вашем мастере?
— Хочу! Хочу! — зашептала Маргарита и вцепилась в рукав полосатого костюма.— Он за границей? Да?
— А, черт возьми! — ответил Азазелло.— Не за границей он! Ну, а повидать его? — искушающе шепнул он.
— Все, все отдам за это! — страстно зашептала Маргарита.— Скажите, как? Как? Теперь я верю вам… Вы все знаете почему-то…
— Попросите сегодня ночью,— сквозь зубы сказал Азазелло,— у меня есть предчувствие, что это дело выйдет…
— Еду! — с силой воскликнула Маргарита.— Куда угодно!
Прохожий удивленно оглянулся на Маргариту.
Азазелло, отдуваясь, откинулся на спинку скамейки, закрыв спиной вырезанное слово «Нюра».
— Трудный народ эти женщины,— заговорил он, засовывая руки в карманы,— а у нас манера кого попало посылать к ним. Пусть Бегемот бы ездил по этим делам, он обаятельный…
Маргарита сказала,
— Перестаньте вы меня мистифицировать и мучить вашими загадками… Я ведь человек несчастный, и вы этим пользуетесь. Лезу я в какую-то странную историю… Но ведь вы же знаете, из-за чего?
— Без драм, без драм,— сухо отозвался Азазелло,— в мое положение тоже нужно входить. Надавать администратору по морде в уборной или выставить дядю с лестницы — это просто и прямая моя специальность, но разговаривать с влюбленными женщинами — слуга покорный! Ну-с, еще раз попрошу внимания, а также прошу не высказывать никакого удивления, так как сейчас будет самое главное.
Приведенная в состояние полной покорности, Маргарита жадно смотрела в глаза таинственному собеседнику.
— Первым долгом о губной помаде,— озабоченно заговорил он и указал на губы Маргариты,— эту дрянь,— он указал на сумку,— выбросить ко всем чертям.
Маргарита торопливо открыла сумку.
— Потом, потом,— морщась, сказал Азазелло. Маргарита закрыла сумку.
— Потрудитесь получить,— предложил Азазелло и вытащил из карманчика золотой продолговатый футлярчик, причем Маргарита увидела, что из карманчика пиджака у Азазелло торчит куриная обглоданная кость.
Ничему уже не удивляясь, Маргарита приняла футлярчик.
— Засим это…— тут Азазелло вытащил и вручил Маргарите плоскую, круглую и тоже несомненно золотую коробочку.— Здесь крем… Вы порядочно постарели за последние полтора года, бедная Маргарита Николаевна!
«Рыжая грубая сволочь!» — вспыхнув, подумала Маргарита, но вслух ничего не осмелилась сказать.
— Прячьте, прячьте,— приказал Азазелло,— а то глазеют на нас прохожие. Ровно в половину десятого вечером сегодня потрудитесь, раздевшись догола, намазать губы помадой, а все тело, начиная с лица и до пальцев ног, натереть этим кремом. Это непременно. Затем можете одеться во что хотите, как хотите — это не важно. Делайте что хотите — это тоже не важно. Но ждите, ждите, не отходя от телефона. Я позвоню вам в десять и все, что нужно, скажу. Вам ни о чем не придется заботиться. Вас доставят, вас отправят, вам не причинят никакого беспокойства. Понятно?
Азазелло поднялся со скамьи и глянул вверх, ища солнце. Поднялась и Маргарита. Крепко сжимая в руках сумку, она сказала торжественно:
— Вещи эти чистого золота…
— Да уж конечно, не самоварной меди, как ваш футляр,— сказал наглый Азазелло.
— Да, да… Я прекрасно понимаю, что меня подкупают,— продолжала Маргарита,— и тянут в какую-то темную историю. Но я иду на все! Из-за него иду! Потому что ни на что больше у меня нет надежд. Хочу вам только сказать, что если вы меня погубите, вам будет стыдно! Стыдно! Я погибаю из-за любви! — И, стукнув себя в грудь, Маргарита глянула на солнце.