Мой дом - пустыня (сборник)
Шрифт:
Старику захотелось поехать в город.
3
До райцентра добрались на грузовике, а там пересели в рейсовый междугородный автобус. Эти огромные, как дом, машины — автобусы — Юсуп-ага видел и раньше, а вот асфальт, покрывающий дорогу, — в первый раз. Накануне сын рассказывал о дорогах, гладких, как зеркало, и совершенно без пыли, — одном из городских чудес. Да, видно, город — это... Но решительно асфальт заслуживает восхищения! На очередной остановке Юсуп-ага вышел из автобуса и взад-вперед походил по дороге.
— Навстречу нам попалось тридцать машин, — прошептал вдруг себе под нос Юсуп-ага.
Сын услышал.
— Ну и что?
— Интересно, куда их столько едет?
— Это большая дорога, отец, она связывает разные города и райцентры.
Юсупу-ага казалось, что какая-нибудь из машин, стремительно мчащихся навстречу, непременно столкнется с их автобусом. Что же тогда будет? Всякий раз, когда встречный автомобиль со свистом проносился мимо, он невольно сжимался, вбирая голову в плечи.
У самой кабины водителя, лицом к остальным, сидел пассажир, давно привлекший внимание Юсупа-ага.
Наверное, гость из какой-нибудь зарубежной страны, решил старик. Совсем молодой парень, почти подросток, невысокий, тонкий, гибкий, он был одет так причудливо, что Юсуп-ага не мог себя заставить отвести любопытный взор. Волосы до плеч, как у девушки, рубашка вся в цветочках, аж в глазах рябит. На шее шелковый платочек, тоже пестро-яркий, пальцы в перстнях, а глаза спрятаны за огромными темными очками. Да, конечно, юноша этот из-за границы, из какой-нибудь далекой и странной земли.
А юноша подавил зевок, нахмурился и произнес на чистейшем туркменском языке:
— Этот автобус ползет, как черепаха!
Юсуп-ага и рот приоткрыл: неужто туркмен? Бай-бов! Не выдержал, легонько толкнул сына:
— Что?
Глазами указал на паренька впереди. Бяшим оглядел того без всякого удивления и снова спросил:
— Что ты, отец?
Опасаясь, что их услышит диковинно разубранный паренек, Юсуп-ага буркнул:
— Так, ничего.
В это время автобус замедлил ход, а потом и вовсе остановился.
— Что случилось?
— Почему остановились?
Водитель, не отвечая, вылез из кабины и открыл капот.
Один за другим выбрались наружу пассажиры и окружили водителя. Тот копался в моторе как-то неуверенно. Видно было — не знает, где искать неисправность. Зрители его явно раздражали.
Юсупа-ага среди зрителей не было. Он прохаживался по асфальту, с удовольствием разминая онемевшие от долгого сидения ноги. Пепельно-бледное во время езды лицо его снова обрело свои естественные краски.
Еще один пассажир не заглядывал в мотор через плечо водителя — тот самый одетый по-городскому старик, ровесник. Он тоже ходил по дороге. Вскоре они оказались рядом.
— Вот и обрела душа моя покой, — сказал Юсуп-ага, вызывая ровесника на разговор.
— Что, ноги отсидели? Я тоже.
— Не в ногах дело. Дело в том, что я до этой поры ни разу в такой штуке не ездил.
— Неужто ни разу в машину не садились?
— Нет, на колхозных грузовиках ездил. Много раз. Но наши дороги пролегают через равнины, даже если с них съедешь, ничего не случится. А тут по обе стороны вырыты глубокие ямы. Посмотрите — будто нарочно. Чтоб машины туда падали. А встречные? Мчатся, как бешеные. И словно не видят наш автобус, того и гляди столкнутся.
Одетый по-городскому старик весело рассмеялся. Потом сказал:
— Давайте познакомимся. Меня зовут Орун Ору-нович. Вы можете называть просто Оруном...
Пестро одетый юноша в это время принимал солнечную ванну. Он снял с себя рубашку в цветочках, снял майку и, уперев руки в бедра, подставлял солнцу свой бледный узкий торс. Юсуп-ага не удержался:
— Взгляните-ка на этого вертопраха, Орун. Ну что за выходки?
— Он правильно делает, — ответил новый знакомый и поверг своим ответом Юсупа-ага в изумление. — Сейчас его тело интенсивно впитывает ультрафиолетовые лучи, которые повышают процент гемоглобина в крови.
Ну, а это уж и вовсе невразумительно. Заметив выражение растерянности и недоумения на лице собеседника, Орун Орунович поспешил как можно проще и понятнее рассказать о пользе солнечных лучей для человеческого организма.
Но на этот предмет у Юсупа-ага была своя точка зрения. И никто не мог ее изменить.
— Человек должен защищать себя от солнца, — убежденно изрек он.
Пареньку тем временем прискучило загорать, он подошел к водителю, который уже взмок, копаясь в моторе.
— Ни дать ни взять сорная трава, — пробормотал Юсуп-ага. — Вылезет там, где совсем не нужна. Ну зачем он к нему подошел? Мешать только? Человек и без того замучился. Что за волосы у него? И очки какието черные нацепил. Гог-Магог, наверное, так же выглядит.
— Зря вы его браните, ровесник мой. Славный парнишка.
— Отдать бы этого славного парнишку нашему Нуретдину хотя бы месяца на три. Он бы сделал из него человека. Ну скажи, разве эти ручонки способны кетмень удержать? О том, чтобы кетменем работать, я уж не говорю.
— Да, мускулатура у него развита слабо. Паренек, уже несколько минут наблюдавший за действиями водителя, сказал:
— Ну-ка, разрешите мне, — и, отстранив незадачливого механика, занялся мотором.
— Если старый чабан не знает, то откуда же молодому... — Юсуп-ага махнул рукой и отвернулся в досаде.
Но мотор скоро заработал. Обрадованные пассажиры поспешили занять свои места, и автобус ринулся наверстывать упущенное.
— Через два часа будем на месте,— сказал, обернувшись, Орун Орунович и увидел, что лицо ровесника покрыла испарина, а вены на шее и висках вздулись.— Что с вами? Вам плохо?
— Мутит как-то. Очень быстро едет этот...
Орун Орунович пробрался к кабине водителя и попросил ехать помедленней, так как одному из пассажиров плохо, он, видимо, нездоров.
Шофер, не поворачивая головы, ответил, что он и так на целый час выбился из графика и если еще ехать на малой скорости, то опоздание будет — ой-ой-ой...