Мой дом там, где любимый

Шилдз Марта

— Хорошие манеры, — прервал Хэнк, останавливая взглядом Бака. — Мы не хотим оскорблять наших прекрасных дам.

Клэр усмехнулась и проговорила, словно выдавая забавный секрет:

— Он имеет в виду тебя, Алекс. Я сижу за этим столом восемнадцать лет…

— Семнадцать, — поправил Хэнк, пододвигая стул Алекс.

Все еще не придя в себя, Алекс села.

— Уже почти восемнадцать лет, — уточнила Клэр. — Но раньше они не задумывались о том, оскорбляет их запах меня или нет.

Хэнк занял свое место, потом гордо осмотрел сидящих за столом.

— Скажем,

что первый урок хороших манер усвоен.

Волна счастья охватила Алекс. Хэнк, похоже, согласился с тем, что она на кухне хозяйка и может устанавливать на ней свои правила. Пусть это была лишь крошечная часть мира, пусть временно, но как приятно иметь место, которое люди считают твоим.

— У меня новости, — внезапно объявила Клэр, выводя Алекс из забытья. — На следующей неделе приезжает Трэвис.

— Он звонил? — спросил Хэнк. Клэр кивнула.

— Час назад. Этот уик-энд он проведет в Калифорнии, но в следующий уик-энд собирается участвовать в родео в Ландере. Обещал приехать в среду.

Лица работников оживились. Трэвис явно пользуется у них большим уважением.

— А мы съездим на праздник в Ландер? — с мольбой в глазах спросила Клэр. — Трэвис приглашал, к тому же Алекс никогда не видела родео.

В одно мгновение все за столом повернулись к ней.

— Ты никогда не была на родео? — искренне ужаснулся Дерек.

Она покачала головой.

— Я видела только то, что вы делаете в загоне каждый вечер.

— Значит, не видела ничего, — тут же вставил Бак. — Это всего лишь тренировка. Тебе обязательно нужно посмотреть, как это происходит на самом деле.

— Алекс, а ты хотела бы поехать? — спросил Хэнк.

Алекс посмотрела ему в глаза и почувствовала, как краска заливает щеки.

— Но вы, наверное, заняты в выходные, а кроме того, Бак, Джед и Дерек сами отправляются на родео.

— Не беда, Руди и Кэйзи справятся с делами самостоятельно. Это всего лишь один день, — сказал Хэнк.

— Ради меня таких жертв не нужно. Но если вы планируете поехать, я с удовольствием поеду с вами. Вы так много тренировались!

Хэнк кивнул и повернулся к Клэр;

— Значит, решено, едем.

Глава пятая

— Сразу видно, что вы с Клэр родственники.

Хэнк отвел глаза от дороги и взглянул на Алекс. Она придвинулась как можно ближе к дверце и обеими руками вцепилась в ручку.

— Потому что мы похожи?

— Потому что вы оба превышаете скорость. Наверно, это наследственное.

Хэнк расхохотался.

— Это от отца.

— Улыбайся почаще, — тихо проговорила она. Почувствовав волнение в голосе Алекс, Хэнк повернулся и увидел нежность в ее глазах. Ему показалось, что в кабине сразу стало теплее.

— Почему?

— Ты такой милый, когда улыбаешься, а когда смеешься, выглядишь почти человеком.

— Почти человеком? Намекаешь, что я не человек?

— Ребята на ранчо думают именно так. За глаза они называют тебя рабовладельцем.

Хэнк почувствовал,

что его голос почти пропал.

— А что думаешь ты?

— Я думаю… Я думаю, что хочу, чтобы ты сбавил скорость.

Хэнк поехал медленнее. Можно и не спешить, у них в запасе весь день. Хотя при такой скорости дорога до Ривертона займет два часа. Это означает четыре часа в одной кабине с женщиной, которая готова в любую минуту откусить ему голову.

Пытаясь разрядить возникшее напряжение, он решил поддержать беседу. Ему было любопытно, как южанка вдруг оказалась в Вайоминге, и он начал с этого вопроса.

— Значит, ты из Алабамы. А откуда именно?

Он чувствовал на себе ее взгляд, но не отводил глаз от дороги.

— Из маленького городка на юго-востоке, который называется Ла-Нет. Думаю, он не больше Дубойса. Ты знаешь, сколько человек живет в Дубойсе?

— По данным последней переписи, около девяти сотен. Но город постоянно растет. Люди приезжают отовсюду… — Хэнк остановился, поняв, что она незаметно перевела разговор со своей персоны на его. Он уже замечал эту особенность. Она делает это специально? Он решил продолжить атаку и вновь спросил: — Этот Ла-Нет такой же маленький? Ты родилась там?

— Родилась и выросла. А ты? Где ты родился, если в Дубойсе нет больницы? В Ривертоне?

— Нет, я родился в этом доме.

— На ранчо? Твоя мать не доверяла больницам?

— Нет, что ты, просто она не могла попасть туда. Была сильная метель, и все завалило снегом. Дорогу в Дубойс перекрыли сугробы в четыре фута высотой.

— И она рожала одна?

Он искоса взглянул на нее. Она снова увела разговор, но сейчас, похоже, искренне интересуется его ответом.

— Нет, отец принимал роды.

— Ты шутишь!

— Ничуть. Многие отцы на ранчо сами принимают хотя бы одного из своих детей. У них обычно достаточно опыта, потому что приходится часто принимать телят и жеребят, так что они знают… эту сторону жизни.

— А вдруг осложнения? — в ужасе спросила она.

Он пожал плечами.

— К счастью, не было — ни со мной, ни с Клэр. Но папа отвез маму в больницу, как только можно было проехать, то есть на следующий день.

— Клэр тоже родилась во время вьюги?

— Нет. У мамы начались схватки утром, когда мы с папой уехали на пастбище. Трэвис находился дома, но ему было только пять. Когда мы с папой вернулись домой, Клэр уже приготовилась появиться на свет. Думаю, прошло минут десять после того, как мы вернулись.

Алекс медленно покачала головой.

— Потрясающе. Твоя мать, наверное, была очень сильной женщиной.

Хэнк задумался. Он всегда считал свою мать маленькой и хрупкой. Но сейчас понял, что она просто казалась маленькой, потому что рядом был его отец. Он обращался с ней как с нежным цветком, и Хэнк тоже. Но она, несомненно, была сильной — и не только физически. Она терпела его отца все эти годы. Его тоже.

— Да, пожалуй, ты права.

— Представляю, как тебе было трудно, когда родители умерли.