Мой хозяин
Шрифт:
Не знаю, как долго проспала, но когда я в следующий раз открыла глаза, Вандора рядом уже не было. Надо же, видимо уснула я так крепко, что даже не почувствовала, как он встал. Хотя… Он вообще отличался умением делать всё стремительно и бесшумно, с абсолютно животной грацией. Окно было раскрыто, и с улицы доносился щебет птиц. Залетевший в комнату ветерок принёс с собой запах свежескошенной травы и растущих возле дома роз. Тело наполняла ленивая нега, и я не сразу смогла заставить себя встать. Несколько минут лежала, наслаждаясь спокойствием, а после перевернулась на спину и со стоном потянулась. Из холла донеслись приглушённые голоса. Дом уже жил своей
Пролежав ещё несколько минут, я всё же заставила себя откинуть одеяло и спустить ноги с постели. За дверью снова послышались голоса — более громкие, чем прежде. Я прислушалась, но разобрать ничего не смогла. Дальше по коридору находилась лишь комната Стэллы: крохотная комнатушка с малюсенькой, зато отдельной ванной, раза в три меньше моей бывшей спальни. Вообще, помещения для прислуги находились на первом этаже в отдельном крыле здания, но Стэллу поселили отдельно. Возможно потому, что она, так же, как и я, была дорогой игрушкой нашего общего хозяина, а возможно из-за того, что считалась моей личной горничной.
Мысли о Стэлле вызвали во мне смутное беспокойство, и я, наскоро приведя себя в порядок, вышла в холл. Но стоило мне сделать несколько шагов по направлению к спальне Стэллы, как дверь отворилась, и навстречу мне вышел довольно высокий мужчина с грубыми чертами лица. На вид ему было лет пятьдесят, может, немного меньше. Хорошо одетый, с чем-то напоминающим саквояж в руках, он лишь усилил моё беспокойство. Рядом с ним находилась одна из безликих горничных.
— Что случилось? — без предисловий осведомилась я, оказавшись рядом. Обращалась я сразу к обоим и надеялась, что хоть кто-то даст мне ответ.
— Господин Вандор попросил Юрия Викторовича осмотреть Вашу горничную, — нехотя ответила женщина.
Забыв про неё, я тут же перевела взгляд на стоявшего рядом с ней… врача? Судя по всему, это был именно врач.
— Со Стэллой что-то случилось? — вмиг осипшим голосом спросила я, вглядываясь в его лицо. Господи… Я ведь видела, что ей плохо! — Что с ней?
— Всё в порядке, — заверил меня врач. Ответил он, впрочем, без энтузиазма. Должно быть, знал или догадывался, кто я такая. — Общая слабость.
— Я могу к ней зайти?
— Конечно, — ответил он и обратился уже к горничной: — Можете быть свободны, где кабинет Вандора, я в курсе.
Значит, в доме этом он уже не в первый раз. Личный врач Вандора? Он попросил осмотреть Стэллу своего личного врача? Но думать об этом у меня сейчас не было желания. Чуть ли не бегом я дошла до комнаты Стэллы и влетела внутрь. Заметила стоящую возле постели капельницу и ощутила новый пинок от собственной совести.
— Детка… — прошептала я, аккуратно присев рядом с подругой. Накрыла её ладонь своей. Горло перехватило, в глазах защипало.
— Привет, — губ Стэллы коснулась усмешка. Она сжала мою ладонь и поспешила заверить: — Со мной всё в порядке, просто слабость.
Я посмотрела на капельницу, на иглу, закреплённую на её тонкой руке, и вздохнула. Погладила её пальцы, тыльную сторону кисти. Кожа у неё стала грубой и шелушилась. Я как раз принесла ей крем — один из тех тюбиков, что Вандор купил мне в тот день, когда мы ездили в магазин. Открыла и, выдавив немного, втёрла вначале в одну руку, а затем в другую. Стэлла молчала. Только внимательно смотрела на меня и, когда я положила тюбик ей на тумбочку, проговорила:
— Лучше о себе побольше думай. — Голос её звучал тихо, словно у неё совсем не было сил.
Я не знала, что ей сказать, просто сидела рядом. Потом нерешительно протянула руку и коснулась её лица, погладила по щеке. Не знаю почему, но я чувствовала, что ей это нужно. Говорят, что человек может прожить без чего угодно? Без ласки, без нежности, без любви. Может… Но ласка и любовь нужны каждому. И этой ночью, когда пальцы Вандора ласково касались меня через ткань сорочки, я понимала это так чётко, как никогда прежде. И мне тоже хотелось коснуться его… Жёсткой линии рта, скул, подбородка. Хотелось спросить, что сделало его таким? Циничным и жёстким. И ещё… хотелось, чтобы он рассказал мне про свою маму. Потому что когда он говорил о ней в прошлый раз, я слышала звучавшую в его словах горечь. Мне эта горечь была хорошо знакома. Горечь ребёнка, выросшего без матери…
17.2
Вандор
Когда дверь в мой кабинет без стука открылась, я даже не удивился. Тем более не удивился я, увидев на пороге Милану. Более того, я даже ждал её появления. А вот чего я совсем не ожидал, так это того, что она, пройдя к диванчику, присядет на него и тихо скажет:
— Спасибо.
Как ни странно, в голосе её звучала искренность. Я кивнул, но всё же спросил не без доли цинизма:
— И где же истерика?
Видимо, она поняла о чём я. Сжала лежащие на коленях руки в кулачки, разжала их и заговорила:
— Я понимаю, что ты бы мог этого не делать, Вандор. Понимаю, что мог бы пустить всё на самотёк. И я действительно благодарна тебе за то, что ты попросил своего врача осмотреть Стэллу.
— Пожалуйста. — Я снова кивнул.
Честно говоря, подобного я не ожидал, и когда утром управляющий сообщил, что девчонка не может выполнять свои обязанности, так как едва способна встать с постели, ни на шутку разозлился. Очевидно, мой приказ загрузить подружку Милы работой так, чтобы выдохнуть было некогда, этот кретин воспринял буквально. Я-то думал, что Мила преувеличивает, но стоило увидеть Стэллу… Еб вашу мать! Управляющий он на то и управляющий, чтобы управлять. Только чтобы хоть чем-то управлять, нужна определённая доля мозгов, а не тупое желание выслужиться. От слабости девчонка даже подняться была не в состоянии, а когда ей принесли завтрак, с трудом съела несколько ложек и снова легла. После Юра сказал мне, что такого, вероятно, не случилось бы, если бы не её изначальное состояние: уже имевшее место быть истощение и неоднократные побои. Управляющего я, само собой, выгнал взашей вместе со старшей горничной и ждал, когда же на пороге моего кабинета появится требующая справедливости Милана…
— Я хотела попросить… — в упор глядя на меня своими огромными синими глазищами, снова заговорила Мила.
— Проси, если хотела. — Так вот оно что… Кто же будет нарываться, если после придётся о чём-то просить?
Не знаю, чего я ожидал. Просьбу избавить её подружку от работы? Или обещаний не отдавать её в пользование Алексу? Дёрнуло же меня вообще предложить этот чёртов подарок ей на день рождения! Как будто духов было не достаточно!
— Я знаю, что ты дал Стэлле несколько выходных… — осторожно проговорила Мила и, поняв, что я жду продолжения, попросила: — Разреши ей выходить со мной к бассейну. Мне одной скучно, а солнце и свежий воздух пойдут ей на пользу.