Мой ласковый и нежный мент
Шрифт:
– А ты поменьше трепись начальству, – раздалось у них за спиной. – В Базынгете именно ты, голубь, сел задницей в костер, и, если бы не я, иметь бы тебе бытовую травму в виде огромного волдыря на том месте, что неприлично дамам показывать.
– Так я ж про другой раз рассказываю, – смутился водитель.
– А про другой раз про других и рассказывай, – посоветовал Стас, потом с нарочито громким кряхтением потянулся и предложил: – Заночуем сегодня у меня, Денис Максимович? Думаю, нам есть о чем поговорить без подобных наглых свидетелей, – кивнул он в сторону Сергея, – да и выпить кое-что найдется по этому поводу.
Они опять замолчали. Стас что-то тихо мурлыкал себе под нос, но время от времени весьма эмоционально выкрикивал в спину водителю набор из несколько фраз, суть которых сводилась к одному: «Куда прешь, Серый, не видишь, какую дуру там намело!»
Но пришлось миновать еще не один десяток подобных «дур», прежде чем показались огни Вознесенского…
Освободились они только к десяти вечера: за два дня отсутствия накопилось столько неотложных дел, что Денис с трудом выкроил пять минут, чтобы позвонить и справиться, как обстоят дела дома. Отец отвечал бодро и весело. Сообщил сыну, что потихоньку передвигается по квартире и даже выходил на улицу, но печь пока топит Слава. А сейчас он у него в гостях, консультируется по истории, которую ему сдавать на вступительных экзаменах в институт. Костя сегодня в садик не ходил. Людмила взяла его с собой в соседнее село на слет юных экологов, привезла домой сонным, и он опять остался у нее ночевать.
Денис рассердился:
– Зачем ты ей разрешаешь? Получается, что мы все заботы о Косте переложили на плечи чужой женщины! Сегодня я уже не успею, поэтому прошу тебя, поговори завтра с ней, извинись за все, и давай прекратим эту практику доверять Костю чужим людям.
– Вот ты и поговори, если такой умный, – сказал недовольно отец. – Тебе, вероятно, не привыкать обижать людей, но я к этому не приучен и ссориться с этой женщиной не желаю. Она искренне заботится о Косте, и я очень ей благодарен. И учти: именно при ней он произнес первое слово…
– Я понял тебя, – сказал сухо Денис, – но я и без твоих упреков догадываюсь, что плохой отец и не занимаюсь сыном в достаточной степени. Но ты должен понимать, что я не балду пинаю и не в бирюльки играю…
– Вот поэтому не мешай Людмиле и будь благодарен, что есть женщина, которая совершенно бескорыстно заботится о твоем сыне! – Старик бросил трубку, а Денис тяжело вздохнул и посмотрел на сидевшего напротив Стаса:
– У тебя действительно выпить найдется?
– В чем вопрос? – Стас хлопнул ладонью по столу. – Так ночуешь у меня или нет?
– Давай! – Денис посмотрел на часы. – Котелок совсем отказывается варить, и с чего бы это?
– Верно, вся вода выкипела? – поинтересовался Стас и успокоил начальника: – Щас мы по стопочке хлопнем, и все будет вери гуд!
– Ну, если только по стопочке… – улыбнулся Барсуков. И крикнул оперативному дежурному: – Я сегодня у майора ночую! Так что в случае аврала домой не звонить!
Глава 18
Денис огляделся по сторонам и озадаченно покачал головой:
– Да-а! Я думал, у меня в доме беспорядок, но ты, похоже, всех переплюнул!
– С чего ты взял, что это – беспорядок? – рассмеялся Стас. – Это художественно оформленный порядок. В душе я – художник-модернист, точнее абстракционист, правда, в самых крайних проявлениях!
– Значит, экстремист-модернист, говоришь? – усмехнулся Денис. – И как я раньше не догадался, что тоже подобными расстройствами психики страдаю? По крайней мере есть причина перед отцом оправдаться! – Он поднял с пола коробку с книгами и спросил: – Куда ее убрать, чтобы под ногами не мешала?
– Да бог с ней, переступим! – отмахнулся Стас. – Я уже пробовал кое-какие вещички с места на место перебрасывать, но толку никакого!
Он принес из кухни две стопки и тарелочку с соленым салом и холодным мясом. Денис нарезал хлеб, который они успели купить по дороге в одном из киосков, открыл банку рыбных консервов, выложил на бумажную салфетку ломтики сыра и колбасы – остатки сегодняшнего обеда. Не пропадать же добру! Именно Стас по-хозяйски бережно завернул их в салфетку и захватил с собой, по давнему опыту зная, что с устатку вряд ли захочется бегать по магазинам.
– Давай-ка пропустим по одной, пока картошка варится! – Стас оторвался наконец от плиты и сел в продавленное кресло рядом с кухонным столом. – Оприходуем, так сказать, некоторое количество спиртосодержащей жидкости и дадим ей экспертную оценку! – Он разлил водку по стопкам и посмотрел на Дениса. – Честно сказать, осточертела мне моя холостяцкая житуха, товарищ подполковник, но и в ярмо супружеской жизни страсть как впрягаться не хочется! И вот стою я перед этой дилеммой, как тот витязь на распутье: и хочется, и колется… – Он окинул задумчивым взглядом содержимое стопки, быстро опрокинул ее в рот и весело подмигнул. – За баб сегодня пить не будем, а то приснятся ненароком! Кошмар! – Он разлил по второй и поинтересовался: – А ты не кричишь ночью случайно от подобных кошмаров?
Денис едва заметно усмехнулся.
– Пока не страдаю! Да и некому, кажется, сниться!
– Ну, это дело скорое! Не успеешь оглянуться, как в капкан к какой-нибудь амазонке-охотнице попадешься, и тогда два варианта остается: или под венец ее тащить, или лапу самому себе перегрызть и бежать во все лопатки на тех, что остались… Только разве убежишь? Все равно догонит, поймает и обезвредит!..
– Тебя, гляжу, уже обезвредили? – Денис встал со стула, снял крышку с кастрюли и попробовал картошку вилкой. – Вроде готово!
– Так сцеди! – лениво отозвался Стас и, закинув одну руку за голову, второй включил стоящий рядом магнитофон. Грустная тягучая мелодия полилась из динамика. Майор закрыл глаза и замурлыкал.
Денис слил воду и вывалил картошку в глубокую фаянсовую тарелку.
– Масло в холодильнике! – сообщил Стас, не открывая глаз.
– Ты меня в подсобные рабочие пригласил? – поинтересовался Денис, но в холодильник все-таки полез и достал начатую пачку масла.
– Ну не все ж начальству кровь пить! – рассмеялся Стас и вдруг совершенно серьезно посмотрел на Барсукова. – Ты меня знаешь, Денис, не могу я ходить вокруг да около. – Он полез во внутренний карман пиджака. – Не хотелось мне этот разговор при Сергее затевать, хотя и уверен, что он выеденного яйца не стоит… – Он протянул Барсукову ладонь, на которой лежала маленькая серебряная сережка в форме полумесяца. – Скажи на милость, откуда в твоей пачке сигарет взялась Тонькина сережка?