Мой личный сталкер
Шрифт:
Положив вспотевшую ладонь на ручку, и с третьего раза замок поддался. Одним рывком он распахнул дверь.
Из темноты коридора до него дошел прохладный воздух. Тело покрылось мурашками. Пульс зашкалил, и он захлопнул дверь обратно. От напряжения в глазах все поплыло и, потеряв равновесие, Илья упал на пол.
Зачем я сюда пришел? Зачем открыл проклятую дверь?
Он начал с надрывом смеяться. Тихо, но ночью его было слышно во всей квартире.
Илья раскачивался взад-вперед, сидя в прихожей. Ему послышались шаги из дальней комнаты.
Бабушка.
***
Сидя на подоконнике, Илья смотрит в щель закрытой шторы. Это всего третий этаж, его могут увидеть. Сейчас вечер, и небольшая компания подростков собралась под окнами и шумела. Илья смотрел на них и завидовал.
Когда-то давно он также сидел здесь, только окна были распахнуты и он провожал маму на работу, пока она не скроется за поворотом. Он помнил, как она устроилась нянечкой в один богатый дом и, собираясь на работу, стояла у зеркала в прихожей и поправляла свежую укладку. Слишком для няни. Илья подошел к ней и потянул за подол ее коричневого плаща, пока она не одернула его.
– Не хватай меня! Прямо как его сынок, никаких манер, – Илью это очень расстроило и он начал плакать и говорить, чтобы она туда больше не ходила.
– Да что с тобой сегодня? Ты еще слишком мал, чтобы понять, что твоя мама делает все для тебя. Скоро у тебя появится папа, ты что, не рад? – она отвернулась от него и стала поправлять пояс на талии, – Надеюсь, он научит тебя хорошему поведению. Тебе просто необходим отец. Ты должен видеть пример настоящего мужчины, а то привык устраивать сцены на пустом месте. Девочка, что ли? Будь сдержаннее.
Она хлопнула дверью, и Илья остался один.
В его комнату постучала бабушка и позвала на обед, вырвав из воспоминаний.
– Как ты сегодня себя чувствуешь? Утром ты опять ходил и твой приступ…
– Все в порядке. Это было недоразумение.
– Как же ты можешь так говорить про это? Я уже не молода! Вдруг со мной что случится, ты подумал? Что тогда будешь делать? Мне тоже нужна помощь, на кого мне еще надеяться?
– Ты вроде уже нашла себе другого, более подходящего внука? Что теперь от меня требуешь? Носишься за ним, обеды готовишь, всячески прислуживаешь. Для этого ты, видимо, недостаточно старая, – он еле все это выговорил с мешающим камнем в горле, который словно намекал ему, что Илья сказал лишнего.
Он не решился поднять на нее глаза, но чувствовал, что атмосфера изменилась.
– Не трогай Родиона. Он, в отличие от тебя, здоровый, полноценный молодой человек, который не страдает ерундой.
Илья замер пораженный.
«Смотри, идет этот неполноценный», «Какой из него мужчина вообще», «Ущербный, хотя на лицо неплох был».
Она обманула его на той вечеринке. Затянула в спальню, а когда он разделся и лежал на кровати, сфотографировала его. Потом включился свет, и туда вбежали ее подружки. Илья ничего не понимал, а когда на следующий день вся школа увидела его позор, он понял, что ее нежность была жестокой шуткой.
Ты держала меня за руку, а потом жестко оттолкнула. Кинула в бездну, абсолютно непроницаемую, без какой-либо возможности выбраться оттуда.
Мария Ивановна замолчала, увидев его состояние, и сделала такое лицо, от которого захотелось сбежать.
Жалость и отчаяние.
Он вылетел из-за стола и пошел прочь в свою комнату. Илью выворачивало изнутри, сжимало в тугой узел и не давало дышать. Даже спустя столько времени ничего не прошло. Прошлое преследует, от него невозможно скрыться. Илья смотрит в сторону зашторенного окна и жалеет, что слишком низко для прыжка.
***
Домой Родион ехал максимально разбитым. Настроение было на дне, впрочем, он ничего и не ждал от этого дня. Причиной тому стал недавний звонок от Андрея. Родион уж понадеялся, что после утреннего разговора он еще долго не объявится, как и любой человек, считающий себя правым, но нет.
Зачем я вообще ответил опять на его звонок? Мне что, мало было?
За сегодняшние сутки я и так уже совершил немыслимое количество ошибок, что мне еще парочка, верно?
Черт! Сегодня еще Маринка должна прийти ко мне. Нужно проверить все ли в порядке.
Он также вспомнил, что она хотела куда-то пойти с ним в выходные, чтобы сделать фотографии для отчета в своем блоге. Марина считала, что должна была вести в нем активность по полной, чтобы люди не подумали, что ее жизнь стала неинтересной. Это и для него хорошо, поэтому Родион вовсе не жаловался. В субботу должна была пройти выставка в одной галерее в центре, и они оба не хотели упустить такую возможность.
Родион поудобнее устроился на сидении маршрутки и прикрыл глаза, борясь с усталостью. Он перебирал во рту языком уже почти растаявший леденец: курить хотелось очень сильно. Он надеялся, что очередной наплыв этого желания вскоре пройдет.
Он как настоящий дурак, не зная, о чем только думал, ответил на звонок Андрея. Наверное, он все-таки надеялся на извинения, хоть какие-то, но наткнулся на очередное осуждение. Андрей сказал ему, что его любимая женушка недовольна Родионом, что он плохой дядя, который не может уделить хоть немного внимания своей любимой племяннице. Больной к тому же. В такой ситуации самого Родиона бесило, что брат даже не понимал, что его жена, наверное, тоже должна была как-то беспокоиться о своей больной дочери, а не ходить по делам. Какие у нее вообще могут быть дела, думал Здравый еще недовольнее.
Ксюша состояла в каком-то обществе или организации по борьбе с домогательствами и шантажом. Родион же относился к этому скептически. Он даже не представлял, чем они там занимаются и как помогают этим жертвам. И неужели это важнее собственного ребенка?! Чем больше ты будешь уделять времени на помощь другим людям, тем меньше его останется на тех, кто действительно дорог. Если ее дочь с мужем ей вообще дороги.
Хотя, о чем тут говорить, Андрей еще с детства потакал всем прихотям женщин. Как слушал мать, развесив уши, так и теперь даже не может допустить мысли, чтобы сказать своей жене, что она тоже не права. Но какой там. Она для него была святая, и Родион понимал, что его это сильно раздражает, ведь он в итоге всегда и оказывался не прав. Потом выслушивал и от их матери, которая, конечно же, узнает обо всем, и от брата и от Ксюши, которая, по мнению Родиона, имела меньше всех прав что-либо ему высказывать.